Ничто не предвещало хорошей погоды. Дождь в Ардатове лил без передышки, скатываясь в канавы. Небо клубилось водянистыми тучами. В лагере на Красной речке  все было немного лучше. Дождь прошел, дорога поплыла, но все еще можно было проехать. Палатка, предназначенная под часовню, не выдержала натиска стихии и развалилась. Престол и жертвенник оказались под открытым неприветливым небом.

Вечером дети исповедались, утром должна была быть литургия. “Хоть бы дождя не было”, - говорил благочинный. “А если все-таки дождь?” – спросил кто-то. “Придется зонтик держать над Дарами”. Ночь была холодная и не летняя. Звезды часам к трем усыпали твердь мерцающими яркими кристаллами. Казалось бы – погода установилась. Но утром снова облака, снова влажный ветер с северо-запада. Делать нечего, служить надо, молиться надо. Господи! Помоги, заступись и сохрани! Сонный чтец читает “часы”. Заканчивается проскомидия. Небо над престолом и жертвенником по-прежнему хмурое. Дети стоят под навесом трапезной, протирают глаза, у кого-то на лице следы зубной пасты. Начинается евхаристический канон. Среди туч голубизна и свет. На возгласе: “Твоя от Твоих!” - на сырую траву, мокрые палатки, тусклую зелень облачений хлынуло солнце. Ослепительно сияли дискос, потир, копие. Стало тепло и весело.

Причащались в лучах летнего солнца. Солнце озаряло Кровь Христову в чаше. Казалось, что витязи причащаются алым неземным светом. Неземным светом и лаской было наполнено небо над головой тех, кто ранним воскресным утром присутствовал на завершающей летний сезон литургии в лагере витязей на Красной речке. Кто был свидетелем тихой любви Божией к детям.

                                            Протоиерей Михаил Резин