Занятие 34. Как бороться со страстями?

Попытаемся подытожить наше краткое исследование темы страстей. Итак, три фактора затрудняют борьбу с ними.

Первая – это их скрытность. Крупные страсти еще более или менее заметны. Жадность и зависть, объедение и пьянство, злость и тщеславие обращают на себя взоры – свои или, что еще хуже, чужие. Их, что называется, видно издалека. Хуже обстоит дело с самыми матерыми страстями. Например, гордыня - «мать всех страстей» нередко прячется за ширмой смирения. В тоже время мелкие страстишки, вроде того же курения, большинством из нас и вовсе не признаются за страсти – подумаешь, эка беда! Однако же, любая незалеченная страсть – и крупная и мелкая – есть беда, притом беда самая настоящая. Здешние ее «размеры», которые зависят от наших земных и субъективных представлений о добре и зле, там, за гробом теряют свое значение. Святые отцы предупреждают: любая страсть смертельно опасна, так как по выходе из тела душа теряет способность удовлетворять ее или (хотя бы с помощью того же сна) на время освобождаться от ее действия. Любая пагубная привычка – да, то же курение, коли уж мы заговорили о нем – в духовном мире непрестанно терзает тонкое тело «внутреннего человека», и ничто не в состоянии сдержать этот процесс. Мало того, в том мире нет ни сна, ни времени, и страсть, даже малая, даже внешне безобидная начинает раскручиваться, как волчок - все быстрее и быстрее она терзает и жжет душу, и так – о ужас! – до бесконечности. Об этом грядущем кошмаре напоминает всем нам, грешникам, Писание, сравнивая ад с «огнем неугасающим» и «червем неусыпающим». Разумеется, нам представлены некие образы, облекающие «тамошние» состояния грешной души в привычные для нас формы, но, согласитесь, эти образы вызывают трепет и тревогу.

Борьбе со страстями мешает еще и то, что они умеют ловко камуфлироваться под добродетели. Не самостоятельно, но при участии лукавого ума и подточенной совести. Мелкие страстишки гнездятся где-то в глубинах сердца, и дают они о себе знать лишь изредка. Мелькнет, как искра, гаденькое чувство или неожиданный соблазн, или подлая мысль, и человек иной раз сам подивится, откуда это в нем, а тем временем минутная вспышка страсти, смотришь, и уже погасла, и потревоженная ею душа вроде бы опять успокоилась, вернулась в свое «нормальное» состояние. Монахиня Арсения удивительно точно подметила, что только по смерти человек доподлинно узнает, какие страсти обладали им при жизни.

Наконец, нельзя забывать о той поддержке, которую населяющие нашу душу страсти получают от незримых духов злобы поднебесной – бесов. Говоря о «нестроении и смятении» внутри человека, святитель Феофан Затворник особенной причиной «недоброкачественности» этого состояния называл то, что «к нему подседают бесы, и крутят, и мутят там внутри еще более, направляя все на зло нам и на нашу пагубу».

Так возможно ли вообще успешно бороться с таким мощным врагом, как страсти? Святые отцы в один голос утверждают: да, возможно. И весьма успешно. Почему? Да потому, что присутствие страстей «незаконно» в человеке, и, как незаконно они пришли, так и могут и должны быть пресечены.

Обратимся к рекомендациям на этот счет святителя Феофана Затворника. В книге «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться» он удивительно актуально характеризует состояние человека наших дней: сосредоточенность мыслей на земное порождает суетное их бурление – «как туча комаров летом»; эти мысли атакуют сердце, и вызывают в нем соответствующее действие: «то радость, то досада, то зависть, то страх, то надежда, то самоуверенность, то отчаяние…. Остановки нет и порядка нет, так же как и в мыслях. Сердце непрестанно дрожит от чувств как осинов лист…. Под мятущимися мыслями и чувствами беспорядочно мятутся и желания…. (Присмотрите за собой… все это увидите происходящим в себе, как на сцене)».

Одного желания исправить подобный хаос внутри себя, считает святитель, мало. «Таков уж закон нравственно-свободной жизни, наипаче в существе поврежденном, - пишет он, - что и твердая решимость есть, и благодатная помощь готова, а все же надо напрягаться и бороться, и прежде всего с самим собой». Трудно это? Надо ли для этого «переделать кучу дел или навязать на себя не знать сколько правил»?

Совсем нет, полагает отец Феофан, «два-три правильца, два-три предостережения – и все тут».

Первое – нужно устранить в себе причину страстей, а именно то, что «дух наш потерял сродную ему точку опоры. Опора его в Боге». Отсюда необходимость непрестанного памятования о Боге со страхом и благоговением. Что человек ни делает, умом он всегда должен быть обращен к Богу, и «скоро к этому навыкнете, только не бросайте и не прерывайте». Пребыванием души в Боге бурление страстей «будет стеснено извнутри и, хоть будет прорываться то в виде помыслов пустых и недолжных, то в виде чувств и желаний неуместных, но вы тотчас будете замечать сию неправость и прогонять этих непрошенных гостей, спеша всякий раз восстановить единомыслие о Едином Господе».

Второе – сколько потребуется времени для успеха на этом поприще, точно сказать нельзя: каждая душа суверенна и неповторима. Однако важно еще и просить Бога о помощи в этом деле, и Он непременно поможет. Поставим здесь восклицательный знак, и запомним: Бога молить надо!

Третье – святитель Феофан настаивает: «ничего не делать, что запрещает совесть, и ничего не опускать, что велит она делать, большое то или малое. Совесть всегда есть наш нравственный рычаг». Причину «непозволительной резвости» мыслей, чувств и желаний наших» он видит в том, что «совесть потеряла силу». «Возвратите ей силу, - пишет он, - изъявляя полную ей покорность». Тогда, по мере усиления совести внутреннее будет упорядочиваться, должное совершаться, а недолжное – отклоняться. «Совесть с благоговейной памятию Божиею – биющий ключ истинной духовной жизни».

Наконец, четвертый союзник в борьбе со страстями – терпение. «Вдруг не придет успех, надо ждать, трудясь, однако ж неутомимо».

Последуем советам великого подвижника и святителя Божия, и скоро убедимся («Прийди и виждь» - взывает Писание), какая целительная сила и власть содержится в его словах.

Александр Нотин

Изображение: Фра Беато Анжелико. Святой Антоний, искушаемый грудой золота
Ок. 1435-40. Темпера, дереве. 19.7 x 28 cм. Музей изящных искусств, Хьюстон, США