Сщмч. Иоанн Восторгов

Разумеется, учебниками нравственного богословия, русская имущественная этика далеко не ограничивается. Была наука Духовных Академий, быстро развивающаяся и к началу XX века достигшая зрелости. Академическая среда более серьезно изучала святоотеческое наследие и осознанно стремилась к избавлению от плена инославного богословия. Поэтому там ситуация гораздо более интересна.

Представители «умеренной» доктрины. Эта доктрина превалирует и в XX в., причем, среди ее адептов много людей достойных. Так, уже известный нам протоиерей Иоанн Восторгов, очень тщательно разрабатывавший этот вопрос, в своем «Противосоциалистическом катехизисе», пишет:

"Осуждая чрезмерное пристрастие к богатству, Христос, однако, не отрицал частной собственности, доказательством чего является его отношение к закону Моисееву и в частности к десятословию, отношения к Закхею и другим собственникам, как Лазарь с сестрами, Никодим; а также многочисленные наставления Его о милостыне и благотворительности неимущим, которые могут иметь смысл и место лишь в том обществе, где частная собственность существует".

Конечно, острие критики о. Иоанна Восторгова было направлено против современного ему атеистического социализма. Но поскольку социализм – это социальное учение об общественной собственности, то логика критики требовала развенчания этого основания социализма. И в ряде других своих работ, составивших целый объемистый 5-тый том собрания сочинений, о. Восторгов разрабатывает апологию «умеренной доктрины»:

"Христос Спаситель не отвергал права собственности. Но Он учил, что блага земные не цель, а только средство для достижения цели - Царства Божия. Он учил, что жизнь человека не зависит, не ценится от изобилия имения его; Он предупреждал, чтобы в богатстве человек обладал им и был свободен, а не наоборот: чтобы богатство не владело человеком и не делало его рабом; Он говорил, что собирание материальных богатств без "обогащения в Боге", есть безумие и зло (см. Лк. гл. 12)".

О. Иоанну Восторгову вторят многие и многие. Например, профессор СПДА А.П. Лопухин, издатель Полного собрания сочинений Златоуста, трактует имущественные воззрения святителя вполне в духе климентовской концепции. Он считает, что Златоуст проповедует учение о священном харак­тере частной собственности. Ибо святитель выступает против воровства, за богатых, утверждает о невозможности жизни без бедных и, наконец, он никогда не восставал против "коренной основы социального строя, покоящегося на праве собственности". Что же касается мыслей святителя об общении имуществ, по мнению Лопухина, это  лишь мечта, в которую любил переноситься святитель, отвращаясь от ужасной действительности. Лопухин особо подчеркивает, что Златоуст так восторгается милостыней, потому что она "не угрожает собствен­ности". К сожалению, столь тенденциозные воззрения на имущественное учение великого святителя весьма часто высказывались официальной Церковью.

И.В. Попов. Однако среди русских богословов были ученые, вдумчиво и непредвзято отнесшиеся к наследию великого святителя. Одним из них является профессор МДА Иван Васильевич Попов, ныне причисленный к лику новомучеников российских. Его работа «Святой Иоанн Златоуст и его враги» – может быть лучшее, что написано до сих пор о Златоусте. Попов одним из первых в нашей литературе замечает, что концепция Златоуста носит не только личностный, но и социальный характер: «в беседах Златоуста монашеский индивидуализм отступает на задний план, и выдвигается идеал социальный. Вселенский учитель стремится построить на христианских началах жизнь общества».

Попов считает, что воззрения Златоуста на богатство нельзя однозначно интерпретировать. Он пишет: «Теперь поставим вопрос, отрицал ли Златоуст богатство. Ясно, что на этот вопрос можно ответить и да и нет». Ученый считает, что у Златоуста есть как бы две имущественных теории: «Первый рекомендуемый святителем способ разрешения имущественного вопроса - добровольный коммунизм, второй - индивидуальный, но для каждого обязательный отказ от части имущества в пользу бедных". Но как святитель совмещал эти «теории»  ученый объяснить затрудняется. По мнению Попова, святитель "ставит их друг подле друга, не пыта­ясь примирить между собою». Фактически И.В. Попов отмечает у великого святителя и собственно златоустовскую и климентовскую концепции, но именно в этом видит противоречивость и непродуманность его воззрений. Аналогично думают и некоторые другие авторы. Например профессор МДА Н.П. Кудрявцев пишет: «Некоторая кажущаяся противоречивость во взглядах Златоуста на один и тот же предмет, по нашему мнению, обуславливается неточностью его терминологии».

И все же русская академическая наука все же справилась, причем, блестяще,  с задачей интерпретации святоотеческого имущественного учения. Но об этом в следующий раз.

Николай Сомин