Максим Грек (ок. 1470 - 1556 г.г.) Рисунок из рукописного собрания его сочинений. Конец XVI в.

Св. Максим Грек (+1555) канонизирован Церковью в 1988 г. В отличие от Вассиана Патрикеева, в его лице мы видим христианина, гармонично сочетавшего большую ученость, молитвенный настрой и гражданскую позицию.  Личность эта безусловно оригинальная. Грек по национальности, бывший доминиканец, почитатель Савонаролы, затем инок Святой Горы, он приезжает в 1518г. в Москву как переводчик Писания. Максим переводит толкования Златоуста на Евангелия от Иоанна и возглавляет «команду», которая переводит Златоустовы толкования на Матфея и, составленные в основном по Златоусту, толкование на Деяния. Таким образом, российское общество оказалось ознакомленным с подлинным святоотеческим учением по имущественному вопросу. Однако, рассматривая монастырский быт на Руси, он вдруг обнаруживает, что западные картезианские монахи живут более строгой жизнью: «несть у них ничтоже свое, но вся обща, нестяжание же любят». Также и афонские монастыри «без имениих, рекше без сел живут, одными своими рукоделии и непрестанными труды» («Повесть страшна и достопамятна, и о совершенном иноческом житии»). Наоборот, русские монастыри не только имеют села, но и дают деньги в рост окрестным крестьянам. Последнее особенно возмущает Максима, ибо деньги отдавались на немилосердных условиях – «за пять шестой», а если долг не отдавался, то монастырь забирал землю должника.

Прибытие прп. Максима Грека в Россию. Миниатюра из Лицевого свода

Под впечатлением российских реалий и под влиянием контактов с Вассианом, Максим становится крупным публицистом-«нестяжателем». В этом смысле интересно его «Стязание об иноческом жительстве», где приводится спор Любостяжательного (Филоктимона) с Нестяжательным (Актимоном). Следуя Златоусту, он писал, что:

«имению сопряжена есть неправда и всякое лихоимание, желание же непрестаемо и несытно любление злата и сребра и большего всегда приложена стяжаний».

Наряду с такого рода сентенциями и обличениями «тягчайших ростов», в «Повести страшна» имеется даже такой любопытный фрагмент:

Филоктимон: «Ничтоже бо един от нас свое что стяжает, но вся бо обща всем».

Актимон: «…ничемже различающе сего, еже аще мнози неции со единою блудницею беззаконно сочетаеми, таже о сем поношаеми, отвещевает кождо о себе глаголя: ни едино ми отсюду согрешение, ибо она есть общее достояние всех».

Здесь Максим едко  высмеивает порядки, заведенные в иосифлянских монастырях, в которых стяжание и благополучное жительство превратились в самоцель.

Неудивительно, что «иосифлянин» митрополит Даниил страстно возненавидел Максима и скоро устроил над ним суд, где помимо обвинений в ереси (основанных на несовершенном знании Максимом русского языка) ему были вменена еще измена в пользу Турции. Максим был отлучен от причастия и отправлен в Волоколамский монастырь без права писать. В 1531 г. Максима еще раз судили - вместе с Вассианом, обвинив их обоих в антицерковной нестяжательской позиции. Позже режим его содержания был ослаблен, но обвинения против него так и не были сняты.

Николай Сомин