5 (18) июля — день памяти великой княгини Елисаветы Фёдоровны

Двадцать лет назад Архиерейский Собор Русской Православной Церкви причислил преподобномучениц великую княгиню Елисавету и инокиню Варвару к лику святых новомучеников России.

А двумя годами ранее на территории Марфо-Мариинской обители патриарх Алексий II открыл памятник великой княгине Елисавете Фёдоровне, созданный замечательным скульптором Вячеславом Клыковым.

Немецкая принцесса

Великая княгиня Елисавета Фёдоровна была вторым ребенком (из семерых детей) в семье великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и принцессы Алисы — дочери английской королевы Виктории. Родилась принцесса Элла (так ее звали в кругу семьи) в 1864 году. Дети воспитывались в традициях старой Англии, их жизнь проходила по строгому порядку, установленному матерью: старшие дочери сами выполняли свою домашнюю работу — убирали комнаты, постели, топили камин. Как вспоминала впоследствии Елисавета: «В доме меня научили всему». Все дети были непременными участниками поездок матери в госпитали, приюты, дома для инвалидов…

На двадцатом году жизни ослепительно красивая принцесса Елисавета (в то время говорили, что в Европе есть только две красавицы — Елизавета Австрийская, супруга императора Франца-Иосифа, и Елисавета Фёдоровна) стала невестой, а потом и женой великого князя Сергея Александровича, пятого сына императора Александра II, брата императора Александра III. Она познакомилась с будущим супругом в детстве, когда он приезжал в Германию со своей матерью, императрицей Марией Александровной, также происходившей из Гессенского дома.

Двоюродный брат ее супруга, великий князь Константин Романов (известный поэт К. Р.), посвятил новой родственнице такие проникновенные строки:

Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно:

Ты так невыразимо хороша!

О, верно под такой наружностью прекрасной

Такая же прекрасная душа!

Какой-то кротости и грусти сокровенной

В твоих очах таится глубина;

Как Ангел ты тиха, чиста и совершенна;

Как женщина, стыдлива и нежна.

Пусть на земле ничто средь зол и скорби многой

Твою не запятнает чистоту.

И каждый, увидав тебя, прославит Бога,

Создавшего такую красоту!

Молодожены поселились в своем имении Ильинское, в шестидесяти километрах от Москвы. Сергей Александрович был глубоко религиозным человеком, строго соблюдал церковные каноны, посты, посещал монастыри. Великая княгиня везде следовала за мужем.

Осенью 1888 года супруги совершили паломничество на Святую Землю в связи с освящением храма Святой Марии Магдалины в Гефсимании, построенного в память императрицы Марии Александровны. После возвращения в Россию Елисавета Фёдоровна окончательно решила принять Православную веру. Это знаменательное событие произошло в 1891 году. Как неоднократно подчеркивала Елисавета в письмах к своим родственникам, шаг этот она совершила добровольно, по Божией благодати, чувствуя, что только Православие может приблизить ее к Богу. «Я перехожу из чистого убеждения, чувствую, что это самая высокая религия, и что я делаю это с верой, с глубоким убеждением и уверенностью, что на это есть Божие благословение», — писала она в письме близким.

Московская губернаторша

В том же 1891 году император Александр III назначил Сергея Александровича генерал-губернатором Москвы. Жители Первопрестольной скоро оценили милосердное сердце супруги нового генерал-губернатора: она посещала больницы для бедных, богадельни, приюты для беспризорных детей. И везде старалась облегчить страдания несчастных: раздавала еду, одежду, деньги… Но при этом вела и светскую жизнь — как того требовал этикет.

Супруги Романовы на балу а-ля-рюс, 1903 год

Когда в 1904 году началась Русско-японская война, Елисавета Фёдоровна занялась организацией помощи фронту: во всех залах Кремлевского дворца (кроме Тронного) ею были устроены швейные и другие мастерские, в которых трудились тысячи женщин. Отсюда на фронт отправляли посылки с продовольствием, обмундированием, медикаментами и подарками для солдат. На свои средства московская губернаторша сформировала несколько санитарных поездов, открыла госпиталь для раненых, создала специальные комитеты по обеспечению вдов и сирот, чьи мужья и отцы погибли на фронте.

5 февраля 1905 года генерал-губернатор Москвы был убит террористом Каляевым. На месте убийства по проекту знаменитого художника Виктора Васнецова был воздвигнут великолепный бронзовый крест, сразу ставший такой же достопримечательностью Кремля, как Царь-колокол и Царь-пушка (был снесен в 1930 году вместе с Чудовым монастырем).

Трагическая смерть мужа привела Елисавету Фёдоровну к решению оставить светскую жизнь и всецело посвятить себя делам молитвы и милосердия. «Я оставляю блестящий мир... и восхожу в более высокий мир — мир бедных и страдающих. Я приняла это не как крест, а как дорогу, полную света, стремление к которой уже много-много лет назад появилось в моей душе», — писала княгиня в своем дневнике.

Она приобретает в Замоскворечье старинную усадьбу с обширным садом и 10 февраля 1909 года основывает здесь Марфо-Мариинскую обитель, в основу которой был положен устав монастырского общежития. За год число сестер увеличилось с шести до тридцати человек и продолжало расти.

Первым делом в обители строят храмы: первый, в честь святых Марфы и Марии, был освящен уже 9 сентября того же года, для возведения второго, большого храма во имя Покрова Пресвятой Богородицы (архитектор А. Щусев, росписи М. Нестеров), потребовалось еще два года.

9 апреля 1910 года в храме святых Марфы и Марии епископ Трифон (Туркестанов) посвятил в звание крестовых сестер любви и милосердия семнадцать сестер обители во главе с великой княгиней Елисаветой Фёдоровной, ставшей ее настоятельницей.

Мать-настоятельница

При обители был открыт приют и школа для девочек-сирот, построены амбулатория и аптека, отпускавшая бедным лекарства бесплатно, а также больница, в которой работали лучшие специалисты Москвы (кстати, все операции здесь проводились также бесплатно); вне стен обители был устроен дом-больница для женщин, больных туберкулезом. Исцеленные пациенты плакали, уходя из Марфо-Мариинской больницы, расставаясь с «великой матушкой», как они называли настоятельницу.

Также здесь работала воскресная школа для работниц фабрики. Любой желающий мог пользоваться фондами прекрасной библиотеки. Действовала бесплатная столовая для бедных.

Настоятельница Марфо-Мариинской обители считала, что главное все же не больница, а помощь бедным и нуждающимся. Обитель получала до двенадцати тысяч (!) прошений в год. О чем только ни просили: устроить на лечение, найти работу, присмотреть за детьми, ухаживать за лежачими больными, отправить на учебу за границу и т.п.

Она находила возможности для помощи духовенству — давала средства на нужды бедных сельских приходов, которые не могли отремонтировать храм или построить новый; ободряла, укрепляла, помогала материально священникам-миссионерам, трудившимся среди язычников Крайнего Севера или инородцев окраин России.

Мать-настоятельница вела подвижническую жизнь: спала на деревянной кровати без матраса, часто не более трех часов; пищу употребляла весьма умеренно и строго соблюдала посты; в полночь вставала на молитву, а потом обходила все палаты больницы, нередко до рассвета оставаясь у постели тяжелобольного.

Великая княгиня обходила и московские ночлежки, в том числе и знаменитый Хитров рынок, и больницы, чтобы собственноручно оказывать бездомным и болящим необходимую помощь. Служение добру великой княгини не знало границ: она ходатайствовала перед двором даже за убийцу своего мужа!

Здесь кстати будет привести рассказ духовника обители отца Митрофана (Сребрянского) об одном курьезном случае, произошедшем в приюте с маленькими девочками от трех до шести лет при посещении их княгиней.

Начальница приюта перед приходом высокой гостьи велела одеть детей в чистые платьица и предупредила:

— Когда приедет великая княгиня и войдет к вам, то вы все кричите «Здравствуйте!» и целуйте ручки. Поняли?

— Поняли! — хором отвечали дети.

И вот в зал приюта входит Елисавета Фёдоровна, а девочки, приветствуя ее, протягивают к ней ручки и кричат:

— Здравствуйте и целуйте ручки!

Княгиня улыбнулась и… перецеловала ручки у всех девочек, а на следующий день каждой принесли от нее подарки: куклы и другие игрушки.

С началом Первой мировой войны Елисавета Фёдоровна трудится, не покладая рук: она формирует санитарные поезда, организовывает госпитали, где помощь раненым оказывают сестры милосердия из Марфо-Мариинской обители.

Все это время она практически не бывает в Петербурге — ее интересы теперь стали далеки от интересов двора. Поселившись в обители, она ищет уединения и покоя, изредка посещая лишь монастыри. Глубоко почитая преподобного Серафима Саровского, великая княгиня не раз бывала в Саровской обители. Маршруты ее паломничеств проходили через Новгород, Псков, Киев, Пермь… Была она в Оптиной пустыни, в Зосимовском монастыре (Владимирской губернии), на Соловках.

Елисавета Фёдоровна покровительствовала и русским паломникам, отправлявшимся в Иерусалим: через организованные ею общества покрывалась стоимость билетов из Одессы в Яффу; в самом Иерусалиме она построила большую гостиницу. Кроме этого, на средства Елисзаветы Фёдоровны в Италии, в городе Бари, где покоятся мощи святителя Николая Мир Ликийских, был построен русский православный храм.

Ее выбор

Весной 1917 года по поручению кайзера Вильгельма к настоятельнице Марфо-Мариинской обители приехал шведский министр и предложил ей помощь в выезде за границу в связи с грядущими трагическими событиями. Елисавета Фёдоровна ответила, что решила разделить судьбу страны, которую теперь считает своей новой родиной.

После заключения Брестского мира германское правительство добилось согласия советской власти на выезд великой княгини Елисаветы Фёдоровны за пределы России. Но она не хотела даже и слышать об этом и дважды отказывала в приеме германскому послу графу Мирбаху. Вот короткие отрывки из писем великой княгини близким людям, написанных в то время:

• «Я испытывала такую глубокую жалость к России и ее детям, которые в настоящее время не ведают, что творят»;

• «Святая Россия не может погибнуть. Но Великой России, увы, больше нет»;

• «Я… уверена, что Господь, Который наказывает, есть Тот же Господь, Который и любит. Я много читала Евангелие, и если осознать ту великую жертву Бога Отца, Который послал Своего Сына умереть и воскреснуть за нас, то тогда мы ощутим присутствие Святаго Духа, Который озаряет наш путь. И тогда радость становится вечной даже тогда, когда наши бедные человеческие сердца и наши маленькие земные умы будут переживать моменты, которые кажутся очень страшными…»

В 1918 году, на третий день Святой Пасхи, святейший патриарх Тихон посетил Марфо-Мариинскую обитель милосердия и отслужил здесь молебен. Через полчаса после его отъезда великая княгиня Елисавета Фёдоровна была арестована «красными латышскими стрелками» и немедленно отправлена в ссылку в Пермь. С ней разрешили поехать сестрам обители Варваре Яковлевой и Екатерине Янышевой. Узнав о случившемся, патриарх Тихон пытался через различные организации, с которыми считалась новая власть, добиться освобождения великой княгини. Но его старания оказались тщетными — все члены императорского дома были обречены.

20 мая их привезли в сибирский город Алапаевск, куда были доставлены и великий князь Сергей Михайлович, его секретарь Федор Михайлович Ремез, великие князья Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи и князь Владимир Палей. Спутниц Елисаветы Фёдоровны отправили в Екатеринбург и там отпустили на свободу, но Варвара Яковлева добилась, чтобы ее оставили при великой княгине.

В ночь на 5 июля (по старому стилю) 1918 года, на другой день после убийства царской семьи, было продолжено истребление членов фамилии Романовых. Елисавета Фёдоровна, ее верная спутница монахиня Варвара Яковлева и еще шесть членов царской семьи живыми были сброшены в шахту старого рудника. Затем чекисты стали бросать туда ручные гранаты… Один из крестьян, бывший свидетелем убийства, говорил, что из глубины шахты слышалось пение Херувимской. Ее пели новомученики Российские перед переходом в вечность. Скончались они в страшных страданиях, от жажды, голода и многочисленных ран.

Через шестьдесят девять дней в Алапаевск вошла Белая армия адмирала Александра Васильевича Колчака, тела мучеников были извлечены из-под земли, а затем, при отступлении, переправлены в Русскую духовную миссию в Пекине (все эти три месяца тело Елисаветы Фёдоровны оставалось нетленным!).

Отсюда в 1921 году останки великой княгини Елисаветы Фёдоровны и инокини Варвары были переправлены в Иерусалим, где покоятся и поныне в храме святой Марии Магдалины у подножия Елеонской горы.

Ольга Глаголева

Изображения предоставлены автором