Мученик князь Михаил Черниговский. 1688 г. Живописное изображение на крышке деревянной раки. Фрагмент. Архангельский Собор.

Всю жизнь он сражался за Русь и за веру – святой благоверный князь Михаил Черниговский.

Империя Чингисхана, объединившая множество народов и племён Азии и Восточной Европы, двигалась на Запад – как лава, как смерч. Да, монголам удалось создать армию, перед которой многие считали за благо склонить головы. Потому что мериться силушкой – страшно!

Первое крупное сражение с новым врагом русские дружины приняли у Калки. Первоначально на переговорах монголы вели себя не агрессивно по отношению к русским. Полководцы Чингисхана – Субудай и Джэбе – понимали, что не имеют численного превосходства над русской дружиной. Они намеревались жестоко наказать половцев, а схватку со славянами отложить до лучших времён. Но князья приказали убить монгольских послов. Сражение закончилось катастрофой для русско-половецкого войска. Двенадцать князей погибло! Среди них – Мстислав Черниговский. Храбро сражался на Калке и Михаил Всеволодович – молодой племянник князя Мстислава. Он уцелел в сражении и вскоре занял черниговский престол.

Он хорошо знал этот город. Его отец и дед подолгу княжили в Чернигове – в одном из крупнейших центров Киевской Руси, которая к тому времени потеряла монолитность. Князь Михаил понимал, что монголы ещё вернутся. Это враг пострашнее хазар и печенегов. Он готовился к сопротивлению, но его собратьям – русским князьям – не хватало политической проницательности. Мало кто понимал, что монголы способны на масштабный завоевательный поход.

Монгольская экспансия на Запад началась через тринадцать лет после битве на Калке. Во главе войска встал внук Чингисхана, сын хана Джучи, известный на Руси под именем Батыя. Он был прирождённым полководцем и пастухом народов. Древние писатели и летописцы представляли войско Бату-хана огромным, неисчислимым, значительно – на порядок! – превосходящим русские дружины и венгерское войско короля Белы IV. Это преувеличение. Монголы в тех войнах побеждали не числом – по крайней мере, не только числом, а и умением. Таких подготовленных и неприхотливых воинов в Европе попросту не было. Да и ордынские полководцы, получив многолетний боевой опыт, стали кладезями военной хитрости.

Никто из европейцев того времени не рассказал о захватчиках с Востока обстоятельнее архидиакона Фомы из Сплита. Он, конечно, не избежал гипербол, но всё-таки оставил нам бесценное свидетельство, рассказ об эпохе: "Те люди малого роста, но груди у них широкие. Внешность их ужасная: лицо без бороды и плоское, нос тупой, а маленькие глаза далеко друг от друга отстоят. Одежда их, непроницаемая для холода и влаги, составлена из сложенных двух кож (шерстью наружу), так что похожа на чешую; шлемы из кожи или железа. Оружие их - кривая сабля, колчаны, лук и стрела с острым наконечником из железа или кости, которая на 4 пальца длиннее нашей. На черных или белых знаменах своих имеют пучки из конских волос (бунчук). Их кони, на которых ездят без седла, малы, но крепки, привычны к усиленным переходам и голоду; кони, хотя не подкованные, взбираются и скачут по горам, как дикие козы, и после трехдневной усиленной скачки они довольствуются коротким отдыхом и малым фуражом. И люди много не заботятся о своем продовольствии, как будто живут от самой суровости воспитания: не едят хлеба, пища их - мясо и питье - кобылье молоко (кумыс) и кровь. С собой ведут много пленных, в особенности много вооруженных куманов (половцев), гонят их перед собой в бой и убивают, как только видят, что они не идут слепо в бой. Сами монголы неохотно идут в бой. Если же кто из них будет убит, тут же его без гроба закапывают. Почти нет реки, которую они не переплыли бы на своих конях. Через большие реки все-таки приходится им переплывать на своих меховых бурдюках (надутых воздухом) и лодках (камышовых плотах). Шатры их из полотна или из кожи. Хотя их огромное полчище, но нет в их таборе ни ропота, ни раздоров, они стойко переносят страдания и упорно воюют".

Смирнов Василий Сергеевич. Князь Михаил Черниговский перед ставкой Батыя. 1883

В 1237-м году началось нашествие армии Батыя на русские княжества. Стояли суровые морозы, и армия ордынцев шла по скованным рекам. Первой пала Рязань. Затем Батый вторгся на территорию сильнейшего Владимиро-Суздальского княжества.

Русские князья относились к венграм как к братьям по вере христианской. Через монаха Юлиана князь Юрий Всеволодович, перехватив ордынских послов, предупреждал венгерского короля о готовящемся походе в мадьярскую землю. А сам принял бой на родной земле.

В бою под Коломной войскам Батыя, среди которых были отборные монгольские части опытного полководца Субудая, удалось нанести поражение русской дружине. Пала Коломна. В начале февраля 1238-го монголы осадили Владимир. Через четыре дня этот процветающий, златоглавый русский город был взят, сожжён и разграблен. Князь Владимирский Юрий Всеволодович попытался оказать сопротивление, собрал войско, но 4 марта в битве на речке Сити был наголову разбит и сам погиб в бою. Героическое сопротивление в марте-апреле 1238-го года оказали войскам Батыя два города – Торжок и Козельск.

Теперь нападения ожидали южные княжества. Князь Михаил Всеволодович, знавший силу монгольского войска, немедленно «бежал в Угры» в поисках союзников. Военной помощи мадьяры ему не дали. Не удалось князю и сходу женить сына Ростислава на одной из дочерей венгерского короля. Хотя мы можем предположить, что король Бела IV относился к Михаилу не без симпатии и видел в нём перспективного союзника: через несколько лет, в 1243 году венгерский король всё-таки выдаст одну из своих дочерей – Анну – за молодого князя Ростислава Михайловича.

Перед нашествием 1241 года князь Михаил побывал и в Польше, и в Галиче, у князя Даниила – своего недавнего противника по междоусобным войнам. Но всё тщетно: разобщённые князья не сумели оказать достойного сопротивления новому походу Бату-хана. Монголы штурмом взяли Киев, разграбили «мать городов русских».

Отступавший под натиском монголов половецкий хан Котян с большим войском и многочисленными обозами прибыл в Венгрию. Король Бела принял их с миром. Это было ответственное решение: Бела горделиво отказался выдать Котяна и других половцев монголам. Повёл себя, как русские князья перед Калкой. Король считал, что половецкие воины ему пригодятся – в том числе и в качестве верной личной гвардии, которая могла бы без колебаний пресекать крамолу среди венгерских феодалов... Половцы приняли христианство, превратились в «добрых католиков». Но не стали подлинными друзьями для венгерской знати. Те, кто боялся усиления королевской власти, почувствовали опасность.

Вскоре захватчики уничтожили войско короля Белы и опустошили Венгрию.

В 1243-м году в Пеште снова принимали князя Михаила Черниговского. Бела после нашествия пытался восстановить королевство и защитить его от новых бед. Став «кумом королю», князь Михаил не оставлял надежды на сильную антиордынскую коалицию. Он ездил по Европе, снаряжал посольства… Но ни мадьяры, ни римский папа, ни германский император (к последним Михаил направил своего посла, митрополита Петра) не были готовы к походу против Батыя. Михаил вернулся на Родину – навстречу подвигу и погибели.

Ханские послы потребовали, чтобы князь явился к Батыю за ярлыком на княжение. Сил для военного сопротивления не было, приходилось повиноваться. Михаил прибыл в столицу Золотой Орды – Сарай-Бату. Монголы потребовали, чтобы перед аудиенцией у хана русский князь совершил языческий обряд: прошёл через огонь и поклонился идолам. Михаил оставался непреклонным: "Я могу поклониться царю вашему, ибо Богу угодно было поставить его надо мною, но христианин не служит ни огню, ни идолам". Воля Батыя была проста: повиновение или смерть. Бояре уговаривали князя подчиниться. «Я того и хочу, чтобы мне за Христа моего пострадать и за православную веру пролить кровь свою. Не хочу только по имени христианином называться, а поступать как поганый… Душу свою не погублю!»

Мученическая смерть благоверного князя Михаила Черниговского. Литография. Конец XIX века. Переславль. 

Князь Михаил Черниговский выбрал смерть и с молитвой пошёл на заклание: «Мученики твои, Господи, не отреклись от Тебя, и Тебя ради, Христос, страдают». Рядом с ним был другой мученик за веру – боярин Феодор. Их забили до смерти, а некий вероотступник, отрекшийся от христианской веры, отрубил князю голову…

Русским послам, сопровождавшим Михаила, удалось только сохранить останки убиенных. Михаила Черниговского и боярина Феодора православная церковь причислила к лику святых. Мощи князя хранятся в московском Архангельском соборе…

Печальной была не только участь благоверного князя. Наступило время «погибели Руси». Русские княжества на два с половиной века попали в зависимость от Орды. Только сильная, централизованная держава московского великого князя Ивана III утвердит себя на политической карте мира как самостоятельное и могущественное государство.

Многие князья покорились воле всесильного хана. Скажем, для св. Благоверного Александра Невского смирение, подчинение непобедимому завоевателю было способом спасения веры Христианской. Князь Михаил сделал другой выбор, показал пример иного служения, иного пути: непреклонная, жертвенная преданность вере – и гибель с молитвой на устах. Оба подвига остались в народной памяти. Оба князя – святые.

Арсений Замостьянов