Включишь "ящик", а там только и разговоров, что вокруг газа. Цены, скидки, тарифы, объемы, альтернативные маршруты поставок, северный и южный "потоки". С утра до ночи, по всем каналам, в самое, что ни на есть "праймтайм", когда люди с работы приходят и за ужин садятся.

А действующие лица каковы! Путин и Миллер, Яценюк и Порошенко, какие-то мордастые европейские комиссары..., а то вдруг ни с того ни с сего с очередным "комментарием не в кассу" мелькнет пред нашим усталым взором "энциклопедистка" Псаки из далекого Белого дома или, того хуже, как черт из табакерки выпрыгнет "железная Юля" (не к ночи будет помянута!). Ажиотаж вокруг "трубы" не меньше, чем вокруг осажденных наци-гвардией Славянска и Донецка: что же будет, заплатят нам "хохлы" или не заплатят, перекрывать нам трубу или дать Киеву очередную отсрочку, согласиться с их дурацкими ценовыми требованиями или "держать лицо"?

Чем объяснить всю эту явно раздутую рукотворную свистопляску? Конечно, можно придумать с десяток "умных" причин, факторов и аргументов. Но оставим апологетику апологетам, и попытаемся заглянуть глубже - туда, где "дух дышит".

С Украиной Путин явно берет паузу. Отчего так происходит: то ли он хитро маневрирует и выигрывает драгоценное время, угадывая где-то впереди удачное завершение "партии"; то ли прогибается под нажимом своего "квазиколониального" окружения, напуганного перспективой потери "кровно заработанных" миллиардов, хранящихся на Западе; то ли получил от "западных партнеров", напуганных его отвагой, индульгенцию и приглашение вернуться в клуб G-8. Кто знает? Ответом может быть и первое, и второе, и третье. Или все вместе и сразу. А, может, существует и неведомая четвертая или десятая причина, и она сегодня играет решающую роль?

Мне представляется, что Путин как человек, с одной стороны, крепко связанный с неолиберальной знатью России и Запада, притом связанный не только материально, но и идейно, а с другой - переживающий некую внутреннюю трансформацию, - этот новый старый Путин бесконечно одинок, смертельно измотан свалившейся на него ответственностью и... по-прежнему далек от полного и окончательного самоопределения, без которого невозможно и личное самостояние. Именно это ощущение двойственности, половинчатости, неопределенности заключает в яркие, но невнятные фигуры кубистов все его действия после Крыма. "Ручное управление", ставшее при Путине стилем и символом российской государственности, только добавляет хаоса в общую картину, превращая ее в сумбурный сгусток минутных настроений и эмоций "национального лидера". Газ же в этом контексте это способ уйти от непривычной и пугающей огромности в уютную и до боли знакомую "гавань", состоящую из контрактов, сроков, цифр и условий. Там не дуют океанические вихри, не трещат мачты корабля, не веет лютым ужасом из бездны морской. В то же время газ это "мостик" к европейцам, а там, глядишь, и к разобиженному Обаме, это оружие, которое стреляет, но не убивает.

Итак, если задуматься, центром мировой политики (и нашего, увы, внимания) почему-то сделался спор двух хозяйствующих субъектов, Газпрома и Укрнефтегаза, место которому не в новостной ленте, а в каком-нибудь пыльном Стокгольмском арбитраже. Ан, нет! СМИ упорно не отпускают эту тему, столь же, в сущности, банальную, как и сутяжничество каких-нибудь зерно-, сахаро- или нефте-трейдеров. Причина одна - деньги! Все должны знать, что Россия как никогда сильна газом и нефтью, а также богата доходами от их продажи. Тот факт, что кроме энергоносителей нам, по большому счету и предложить-то миру нечего, что с подачи того же Запада наши неолибералы превратили экономику страны в стул на одной ножке, - об этом СМИ как-то помалкивают...

Ясно пока одно: Путину действительно тяжко. На его и наших глазах происходит смена эпох, и он волей или неволей втянут в самый водоворот событий. "Свои" тянут его к себе, Господь прикровенно призывает избрать "Константинов путь", взять за образец императора-язычника, который изменил судьбу целого мира, открыв двери христианству, и уже только за это удостоился звания равноапостольного.

Но вполне очевидно и другое: Путину нужна поддержка "снизу". Повернет ли он в сторону Запада или изберет дорогу жертвенного подвига во имя Святой Руси и вечной славы самодержца-удерживающего, зависит не только от него, но и от всех нас, кому "за державу обидно". Мы можем и обязаны помочь ему сделать выбор между мамоной и Богом, бухгалтерией и Россией, смертью и жизнью. Парадоксально, но тем самым и каждый из нас вместе с ним сделает тот же самый принципиальный выбор, только на иной, скажем так, "расчетной базе", не имеющей, впрочем, никакого значения для вечности. Уверен, если на нынешнем грозовом перевале патриоты России смогут впервые за четверть века объединиться и явить президенту свою силу, а вместе с тем и столь нужную ему опору, никакие миллиарды и зазывания Запада не помешают ему раз и навсегда оставить гибельное "зазеркалье" и послужить Богу и народу русскому.

Александр Нотин