Россия переживает очередной и крутой поворот своей новейшей истории. После ста лет большевистского лихолетья и либерального реванша обозначился, наконец, плавный, но уверенный разворот нашего государства и общества в спасительное русло национально-религиозного развития. Проявляется это в том, что именно здесь, на шестой части Земли христианство не только не убывает, как всюду на Западе, а мощно и широко растет, набирает силу, наступает. Притом не вообще все христианство, а Православие - единственная ветвь великой религии Откровения, сохраняющая в себе апостольскую святость и дух Христов. Мессианство России, ее особая, центральная роль в предстоящих генеральных сражениях Третьей мировой духовной войны очевидны. В пользу этого утверждения говорят следующие аргументы:

Во-первых, на рубеже второго и третьего тысячелетий, всего за четверть века в России из руин и небытия, чудесным образом поднялись тысячи и тысячи храмов. Не промышленных предприятий, как это было в СССР накануне второй мировой войны, а именно храмов Божиих – бастионов незримой брани. Война моторов и пушек трансформировалась в войну смыслов и мировоззрений.

Во-вторых, за эти же годы в «Третий Рим» слетается все мировое «воронье» нигилизма, разврата и подрывной деятельности. Нигде и никогда прежде не наблюдалось такой концентрации и активности темных сил в одной отдельно взятой стране. Победить их будет не просто. Для этого потребуется напряжение всех физических и духовных сил этноса, новая, невиданная прежде мобилизация народа Божия в лице клира и мирян Русской Православной Церкви, появление новых по форме самодеятельных движений, способных поставить заслон невиданному натиску нигилизма.

Поэтому на вопрос, вынесенный в заголовок данной статьи, мы вправе ответить: «Черная сотня» России нужна! Но какая? Та, что в 1905-7 годах силой подавляла очаги первой русской революции, а затем, не просуществовав и десяти лет (не без участия П. Столыпина) канула в лету, открыв дорогу второму и победному этапу наступления революционной смуты? Или какая-то другая? Нужна ли она как некая общая идея ударного "православного кулака", которую еще предстоит критически осмыслить и отлить в новые исторические формы? Или можно сделать точную копию некогда могущественного "православного ордена", насчитывавшего, по разным оценкам, от полутора до трех миллионов "штыков" и выросшего, заметим, из вполне безобидных, но повсеместно распространенных в тогдашней России "обществ трезвости"?

Сразу заметим: название "Черная сотня" едва ли подходит для современной России. С одной стороны, в массовом сознании россиян коренным образом изменилось само восприятие слова "черный". Теперь оно стойко ассоциируется с чем-то мрачным, негативным, чужеродным - во всяком случае, применительно к общественным явлениям. Между тем, всего сто лет назад словосочетание "черный люд" означало трудовой и простой народ. Испокон века черносотенцы, происходившие от низового нижегородского ополчения Смутного времени, возглавляемого Кузьмой Мининым, «стояли за дом пресвятой Богородицы и православную христианскую веру, ополчались против разорителей земли русской ради спасения веры отцовской и отечества от погибели». Как это, согласитесь, созвучно запросам нашего времени! Как актуально это звучит в наши дни - хоть вписывай дословно в Манифест народа Божия! Да, и могло ли быть иначе, если вспомнить, что духовными отцами "Черной сотни" были такие светочи нашей Церкви, как Иоанн Кронштадский и Серафим Чичагов?

Еще одно важное историческое отличие двух эпох, дореволюционной и сегодняшней, состоит в диаметрально противоположных тенденциях эволюции Церкви. На протяжении XIXи начала XX столетия, Православие, по словам Тихона Задонского, "неприметным образом уходило из России". Поэтому появление "снизу", из самой гущи народной такой стихийной силы, как "Черная сотня", было явлением не только глубоко закономерным, но и жизненно насущным. Страна балансировала на грани нигилистической революции. Высший свет загнивал в масонстве, кабалистике, спиритизме и инославных ересях. Стрелка "духовного барометра" указывала на "бурю". В этих условиях, на этом грозовом перевале народ Божий, который в той, царской России был, конечно, не в пример многочисленней и сильней, чем нынешний, движимый голосом совести и веры, взял на себя ответственность за судьбы Родины. Не сложилось! Не хватило чего-то: времени, сил, организованности, лидеров?....

Но как сильно, как зримо напоминает та, столетней давности, ситуация в России переживаемый нами этап!

Современная либеральная российская элита тоже загнивает. Уже добрых четверть века она топчется в непролазном идейном тупике. Она подобна евангельскому горе-строителю, возведшему дом на песке. Вначале, в тучные и спокойные годы рубежа 2000-х годов этот "дом" российской государственности еще казался не таким уж плохим. Он еще кое-как держался. Но со временем "термиты" коррупции и измены подточили его фундаменты, изгрызли стены и перекрытия. А, когда в 2008 году подули злые ветры глобального кризиса - суда Божия, совершаемого над падшим человечеством, - ветхое строение на песке зашаталось, заскрипело и затряслось, грозя обрушиться на голову своим неумелым строителям и легкомысленным жильцам. Как тут не вспомнить другое евангельское предупреждение, что все нечестивое и противное воле Божьей обречено, в конечном счете, "пасть в яму, юже содела". Кстати, на "легкомысленных жильцах", то есть на нас с вами, уважаемые читатели, тоже лежит немалая часть солидарной с "горе строителями" ответственности: именно мы числимся формальными «заказчиками» дома, именно благодаря нашему попустительству и равнодушию он получился таким, каким получился.

Сегодня поздно посыпать голову пеплом. Поезд ушел. Надо спасать и государство, и самих себя. Предлагаемый "болотными" провокаторами вариант «революционного сноса» аварийного здания нашей государственности и возведения на его месте нового ("весь мир насилия мы разрушим до основанья, а затем..."), нам, коренным россиянам и патриотам не подходит. Категорически не подходит!

Во-первых, здравый смысл и духовное чутье подсказывают нам, что доверять новым «революционерам», бессовестно ограбившим страну и затащившим ее в тупик либерализма, никоим образом нельзя. Остатки государства не добивать надо, как зовут новоявленные «иуды», а, преобразовывая, собирать и укреплять.

Во-вторых, мы ясно сознаем, что следующей революции России не пережить. Особенно, России нынешней - разделенной, ограбленной, испитой, лишившейся ясной цели и смысла национального бытия, на десятилетия отброшенной назад в важнейших сферах хозяйства, культуры и обороны.

Но и чтобы восстанавливать, чтобы на ходу реконструировать и укреплять расстроенный каркас нашей государственности, чтобы заводить под него новые опоры, на ходу менять стропила и балки, перестилать полы и кровлю, нужна Сила. Сила новая, положительная, верная России, в корне отличная от предыдущих «либеральных бригад». Сила конструктивная, добрая и, вместе с тем, беспощадная к лжи и предательству.

В чем-то эта сегодняшняя новая сила русского возрождения будет, пожалуй, напоминать ту, прежнюю "Черную сотню": у них одни и те же корни, сходные задачи, общий враг - нигилизм. Однако даже в первом приближении видны и существенные отличия, проистекающие из специфики двух сопоставляемых эпох и разного состояния русского общества. Попробуем их назвать.

Первое. Тогда, сто лет назад Русская Православная Церковь, как уже отмечалось, неуклонно убывала; собственно, это-то ее поражение, вызванное причинами не только внешними, но и внутренними, явилось первопричиной успеха большевистского переворота. В наши дни Церковь, слава Богу, пока находится на подъеме. За двадцать лет - с начала 90-х, то есть с момента фактического завершения 70-летнего большевистского "пленения" и до сего дня - общее число приходов и прихожан в России возросло, как минимум, в 6-8 раз. Удельный вес реально воцерковленных людей за те же годы нас возрос с 2 процентов в 1990 году до 12 процентов к 2010 году.

Второе. В современной Церкви, несмотря на целый букет переживаемых ею "болезней роста", наблюдается важный качественный сдвиг. В ее ряды влилось и продолжает вливаться пополнение "блудных сынов" - десятки и сотни тысяч людей, разочарованных и в коммунизме, и в либерализме, и вообще во всех "измах", самим опытом жизни подведенных к тому, чтобы именно в Боге искать свой "путь и истину, и жизнь". Этого и в помине не было в начале XX века. Тогда, напротив, вчерашние верные православные христиане, увлеченные романтикой прогресса и свобод, толпами переходили на сторону дьявольского служения революции.

Третье. Накануне событий 1917 года "Черная сотня" формировалась "под царя", который тогда еще в стране был. Сегодня, когда царя уже нет, когда все мы, всем русским миром вот уже целое столетие кровью, потом и страданиями расплачиваемся и приносим покаяние за преступное богоотступничество и цареубийство, аналог "Черной сотни", если и возникнет, должен будет создаваться не под существующего царя, а, ровно наоборот, - во имя того, чтобы царь появился. Сам вселенский (для миров зримого и незримого) масштаб этой задачи, сама гигантская ответственность, лежащая на современном народе Божьем, со всей очевидностью предъявляют ему новые, существенно более высокие, чем это было сто лет назад, требования. Как с точки зрения чистоты его рядов, так и в плане общенациональной, общечеловеческой миссии, которую ему предстоит выполнить.

Четвертое. Дореволюционная "Черная сотня" была ярко выраженным сословным конгломератом. И именно эта сословность, а, точнее, те зерна имущественного и социального неравенства, что она в себе несла – именно это, а не злосчастный премьер Столыпин, - в конечном счете, взорвали и опрокинули ту, первую "версию" удерживающего церковного воинства России. Сегодня от сословий не осталось и следа. Не считать же, в самом деле, полноценными сословиями те неуклюжие и зачастую потешные "новоделы", которые тут и там пытаются изображать казаков и дворян, купцов и промышленников. Сохранив и восстановив священство как сословие - правда, удалив из него Синод и возродив Патриаршество, - Господь в то же самое время не попустил воссоздания в былой полноте и силе других ведущих сословий Царской России. Он словно бы всем нам дает понять: социальным группам, повинным в клятвопреступлении и цареубийстве, нет больше места на Его земле, и на смену их неверному и фальшивому служению надлежит явиться чему-то другому, истинному. Это "что-то" и есть современный народ Божий. В нем, заметим, и не пахнет былой сословностью: все в его рядах - духовно рядовые, от земного генерала до земной же кухарки. Все "рабы неключимые". Все не для вида, а по существу равны друг перед другом и… пред Богом. И это тоже, несомненно, результат действия Промысла Божия, который вывел обновленный народ Свой из советского уравнительного рабства и скитания, чтобы дать ему срок одуматься и залечить глубокие духовные раны. Теперь, подобно ветхозаветным избранникам, предстоит нам делами доказать свою благодарность Всевышнему и способность усваивать преподанные Им уроки.

А разговор этот мы ещё продолжим на страницах "Переправы".

Александр Нотин