Александр Нотин выражает общие страдания как "транзитная жертва" мегаполиса

В пятницу, 1 июля, по Волгоградскому шоссе мы возвращались из Назарьевской слободы, что под Рязанью, в Москву. Дело шло к вечеру. Жара усиливалась.

Километрах в двадцати от МКАД широкое шоссе неожиданно сузилось до размеров проселочной дороги. Причина – «строительство» новой развязки. Впрочем, никаких признаков собственно строительства в этом месте не наблюдалось: горы песка, пара-тройка брошенных механизмом, пластиковые заграждения и… ни одного рабочего на горизонте. Нам повезло: в сторону Москвы машин было немного, и, чуть потолкавшись в стометровой пробке, мы проскочили «опасное место».

Дальше - кошмар. Ужас! Альфред Хичкок, как говорится, отдыхает! Да, чего там старик Хичкок! Можно смело приглашать самого Спилберга для съемок бесплатной массовки к фильму-катастрофе. Вся дорога в область от пресловутого сужения до окружной дороги была плотно, в три ряда забита легковушками, выезжавшими из города. Из космоса это зрелище напоминало бы огромную, уродливо изогнутую «колбасу» длинною в двадцать километров, один конец которой упирался в МКАД, а другой – в уже означенное «место строительства».

На глазок мы прикинули масштабы бедствия. В пробке одновременно «парилось» не менее 10-15 тысяч машин, следовательно, около 40 тысяч страдальцев. То есть, почитай, население целого районного городка черепашьим шагом ползло на дачу, оплачивая вполне заслуженный отдых несколькими часами принудительной «сауны за рулем». Взрослые и дети, мужчины и женщины, здоровые и… не очень – все оказались жертвами экзекуции, пленниками «концлагеря на колесах». А если еще держать в уме, что сие «нестихийное бедствие» повторяется в обратном направлении каждое воскресенье, а также – в чуть меньшем масштабе – ежедневно, то можно смело утверждать: перед нами явление, которое можно без малейших преувеличений назвать катаклизмом. ЧП, достойным личного внимания бравого Шойгу. Мини-апокалипсисом!

А если шире? Весь пятнадцатимиллионный город ежедневно корчится в мучительных транспортных судорогах. И не все они вызваны так называемыми объективными причинами: кумулятивным ростом населения и автопарка, узостью дорог и скудостью финансирования. Далеко не все! Зато все – это точно! – так или иначе обусловлены пресловутым «человеческим фактором»: равнодушием, алчностью, некомпетентностью, безответственностью соответствующих должностных лиц. У каждой пробки в отдельности и у транспортного коллапса Москвы в целом есть свои анонимные «авторы». Этакие Семен Семенычи. Конкретные люди (или уже не совсем люди?!), ответственные за пропускную способность автодорог. Возвращаясь же к выше описанному затору на Волгоградке, сделаем еще несколько наблюдений.

Во-первых, этот кошмар длится явно не одну неделю - возможно, несколько месяцев. И никого, заметим, никого из строителей или чиновников это не волнует. Причина проста: люди, страдающие в концлагере на колесах, это «транзитные жертвы», и они не могут и не станут устраивать здесь шумные акции протеста, пикеты, демонстрации или еще чего-нибудь в этом роде. «А раз так, - думает чиновник, - раз шум никто не поднимет, СМИ не призовет…, авось, как-нибудь обойдется!» 

Во-вторых, сама развязка. Почему никто ничего не делает? Ведь часть работ завершена – значит, бросили на полпути. Причина, возможно, в том, что автодорожная организация «Х», получив подряд у областного чиновника «Y» и передав ему солидный откат «Z», теперь не имеет достаточно средств, чтобы довести свою работу до конца в срок и качественно. Подрядчик (если он еще не в бегах) «курит бамбук», чиновник - стыдливый ворюга - «помалкивает в тряпочку», строгие вышестоящие органы (получившие, конечно, свою часть «отката») хмурят брови, а народ… народ обреченно потеет в асфальтовой бане, сжигая нервы и бензин и проклиная прораба, правительство и «модернизацию». Какое же, подумалось мне, количество духовной грязи – в мыслях, словах и жестах - ежедневно  изливается на головы истинных виновников этого безобразия?! И эта энергия неудержима. Она обязательно достигает своих адресатов, неприметно отравляя души всех «подельников» глобальных транспортных злодеяний (именно злодеяний, ибо за них люди платят своим здоровьем), разрушает их семьи, накапливаясь в «картотеке» тех «тайных дел», за которые каждая живая душа после смерти несет личную ответственность. «Каждый человек, - напоминает апостол Павел, - однажды должен умереть, а потом суд».

Эта вина тем тяжелее, чем, больше от нее страдает ни в чем не повинных людей. С другой стороны, ясно же, что устранить «горловину» проще простого: неделя - другая и вся недолга! Но бездействие только усугубляет вину Семен Семеныча и иже с ними.

Увы! Не знают этих вещей бедняги чиновники, когда в беспамятстве и алчном ослеплении  разменивают временные блага на вечные муки. Знали бы – в очереди стояли с лопатами, чтобы поскорее отремонтировать несчастную развязку, ставшую для сотен тысяч людей настоящей пыткой.

Но и «верхним», тем, кто создал и возглавляет «страну РОЗ» (распил, откат, занос), - им тоже не миновать наказания. И им хорошо бы знать, что в каждой слезинке, каждой капле пота, каждом обреченном вздохе людей, измученных ожиданием и толчеей в рукотворной мясорубке, есть и их «персональный взнос», как бы далеки они ни находились от места преступления и как бы высоко не парили над презираемой ими страной.

Оставьте Мне отмщение Мое – говорит Господь, призывая нас ненавидеть грех, а не тех, кто пленен им. В пробках и очередях, в чаде мегаполисов и клоаке мутных информационных потоков, в ненатуральных продуктах и безразличии толпы все мы приносим одно общее покаяние. Сколько оно будет длиться, известно одному Богу. Видимо, до тех пор, пока своими мучениями мы не искупим совершенный нашей нацией страшный грех, и, уже став новыми, преобразиться.

Ведь покаяние (метанойя – с греч.) и означает изменение и преображение человека.

Александр Нотин