«Нельзя одновременно верить в Бога  
и жить для себя….
...Я стану новым. Я буду создан заново. 
И в этом мне нужна помощь Бога. 
Дух Его будет течь сквозь меня
 и, протекая сквозь меня, 
Он омоет все горькое прошлое…
...Молюсь, чтобы Бог пребывал 
в центре моей жизни.
 Молюсь, чтобы в центре самой 
сути моей лежал мир и покой…
 (из книги «24 часа в сутки»,
 читается каждый день в реабилитационном 
центре «Обитель ТИЛь» д. Дураково 
«Жуковского района Калужской области 
для алкоголиков и наркоманов)
   
Алкоголизм и наркомания – две моровые язвы, которые, наряду с развратом, стремительно разрушают основы российского сообщества, делают людей недееспособными, аморфными, хронически больными и равнодушными к себе, к ближним и к судьбам Отечества. Пьющему и сидящему на игле глубоко безразлично, какая власть на дворе, началась ли война, умер ли отец, пошла ли по миру мать. Его можно завоевывать голыми руками, он – не патриот, не воин и не гражданин. Закоснелый пофигист, тень, зависшая над бездной. Выпить и «отрубиться», «уколоться и забыться», а там – хоть трава не расти, хоть потоп. И это страшно. История свидетельствует, что алкогольные и «шировые» пристрастия запросто сметают с лица земли целые народы. 

Однако есть в России люди, сердце которых обливается кровью и плачет, как Рахиль по избитым Вифлеемским младенцам, при виде разгула порока. Они мужественно и жертвенно идут против течения и пытаются спасти хотя бы некоторых из тех, кто на глазах у всех безудержно уносится в кромешную тьму злых страстей. Об одном из таких подвижников (иного слова подобрать просто нельзя) и пойдет речь. Это – Михаил Федорович Морозов, учитель, бизнесмен и талантливый организатор. Несколько лет назад на благословенной Калужской земле, в деревне с непритязательным названием Дураково, вдали от суетной цивилизации, в окружении полей и лесов он основал реабилитационный центр «Обитель ТИЛь» для алкоголиков и наркоманов (ТИЛь – аббревиатура: Терпение, Искренность, Любовь).

О центре имеет постоянное духовное попечение Высокопреосвященный Алексий (Фролов) архиепископ Орехово-Зуевский, викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, наместник ставропигиального мужского Ново-Спасского монастыря г. Москвы.

В свою очередь, Михаил Федорович входит в состав Попечительского совета Ново-Спасского монастыря.

В центр приходят по-настоящему больные люди – те, кого страсть довела до последней черты. Устрашившись смерти, они устремляются к Михаилу Морозову, в его центр, видя в нем свою последнюю надежду. И многие из пришедших не разочаровались, не отчаялись, не вернулись обратно в порок, как «пес возвращается на свою блевотину» (2 Петр. 2, 22), но покаялись, духовно преобразились и воистину воскресли из мертвых. Они стали нормальными, полноценными людьми, уверовали в Бога и ощутили себя гражданами своей родной страны.

Президент духовно-светского сообщества «Переправа», общественный деятель Александр Нотин и главный редактор журнала «Шестое чувство» протоиерей Михаил Ходанов встретились с М.Ф. Морозовым в его уютном доме-гостинице, построенном вблизи деревни Дураково, и задали ему ряд вопросов.

***

Протоиерей Михаил Ходанов. – Михаил Федорович, вы – человек известный, о вас много писали и пишут. Бизнесмен, уверовавший в Бога; человек, на своем горьком опыте прошедший круги алкогольного ада и чудом вырвавшийся оттуда; христианин, деятельно помогающий сотням людей, алкоголикам и наркома-нам, с помощью Божией и силой собственного примера встать на ноги; хозяин, создавший образцовый реабилитационный центр, своего рода духовную обитель, всегда открытую для всех желающих получить исцеление. Итак, первый вопрос: какая черта характера, или способность в вас преобладает и помогает вам в вашем деле?

Михаил Морозов. – Я по природе организатор, человек, который пробивает стены. Таран, если хотите. Стенобитная машина. А за тараном должен уже идти тот, кто эти камушки укладывает. Так же поставлен бизнес и в Дураково.

Прот. М. – У вас уже есть люди, которые, образно говоря, собирают камни? Ведь вы, хоть и организатор, но впечатление такое, что все дело, вся его тяжесть и ответственность лежит исключительно на вас. В том числе и люди.

М.М. – Всем управляет Господь.

Прот. М. – Но ведь тоже через людей.

М.М. – Верно. Поэтому у меня есть те, кому вполне можно делегировать ответственность.

Прот. М. – Кому же?

М.М. – Это люди из пациентов, как бывших , так и настоящих. Я, кстати, тоже считаю себя пациентом номер один. А наш врач – Господь Бог. Мы все у Него – пациенты.

Александр Нотин. – Вы как-то рассказывали, что в Дураково у вас всем администрирует какой-то способный парень. Некто Олег, если не ошибаюсь. Расскажите о нем.

М.М. – Олег – наркоман. Потреблял героин. Первый раз Олега мне привез его дядя, с охранником, то есть под конвоем. Это было около трех лет назад. Он пожил здесь недолго, и Дураково добровольно покинул.

А. Н. – Сбежал?

М.М. – Нет, просто добровольно ушел – и все. Попрощался. Есть, правда, и те, которые убегают. Но это уже болезнь – просто кому-то нравится бегать. Но за ними никто не гонится. Весь смысл нашей реабилитации состоит в полной добровольности. Дураково – не тюрьма с засовами и сроками. Так вот, год назад Олег мне сам позвонил, попросил разрешения приехать. Сказал, что сорвался. Родители его умерли. И приехал. В скором времени я увидел его перерождение. Особенно повлияла на него работа по строительству колокольни. Видели ее? Высокая, замечательная!.. Трудился он также на конюшне, в бане. Кстати, у него высшее юридическое образование.

А. Н. – Грамотный парень, значит?

М.М. – Вполне. Делает все, что от него требуется.

А. Н. – Какие же у него обязанности?

М.М. – Распределение работ, утренний подъем, режим дня и так далее.

А. Н. – У вас есть построение?

М.М. – Нет. Просто подъем, молитва перед завтраком. Вот это очень важный момент. Затем – чтение специфической антиалкогольной литературы, в ходе которой у пациентов происходит ежедневное осмысление своей жизни.

Прот. М. – То есть у вас эти чтения идут как бы вместо житий, которые читаются в монастырях.

М.М. – Да, но тематика все равно душеспасительная, она формирует общую направленность дня и тесно перекликается с Евангелием. Раньше я почти ежедневно звонил в Москву, читал владыке Алексию, архиепископу Орехово-Зуевскому наши тексты, он их разбирал, комментировал, что-то советовал. Мы, к слову сказать, ничего без благословения владыки не делаем, и его искренне уважаем. Все эти чтения являются элементом американской программы анонимных алкоголиков «12 шагов».

Прот. М. – А ничего, что программа-то «Made in USA»? Нет ли там слащавой протестантской восторженности и богословского упрощенчества? Ведь протестанты, как они сами считают, люди уже во всем спасенные. Господь за них пострадал и всех искупил, со всеми грехами, как прошлыми, так и будущими. Отныне они – ликующие чада Божии. Греши не греши, а ты уже двумя ногами в раю. Так что и духовной жизнью заниматься вроде бы как уже не нужно, да и покаяние ни к чему. Уверовал – и вперед, с песнями. Точнее, с псалмами. Не замечается ли этого настроения в программе?

М.М. Программа хоть и американская, но по духу – православная. Написана людьми искренними, знавшими дело, болевшими сердцем за своих ближних. Собственно, богословия там мало. Да это и правильно. Разве теологические тонкости наркоманы с алкоголиками поймут? Им нужны правильные и действенные базовые установки. А главная установка программы – без Бога ты ничего не сможешь добиться. Ты должен это осознать и смириться перед Ним, как сын перед Отцом. И через покаяние, через слезную. молитву, с помощью Божией, через дела покаяния постепенно возвращаться в человеческий облик. 

Так что мы, православные, стараемся жить по принципу: все хорошее – мое. Об этом и Святые Отцы говорили – собирай полезное отовсюду, как пчела – нектар с самых разных цветов. Но – с рассуждением. А вот рассуждать-то нам как раз и помогает владыка Алексий. Приспосабливать, так сказать, программу, к нашему православному менталитету.

Прот. М. – Как долго продолжаются молитва и чтения?

М.М. – Где-то пятнадцать-двадцать минут, перед завтраком. В нашей же методике самое главное – личное желание изменить свою прежнюю жизнь. Вопрос здесь ставится ребром – сам я изменить свою жизнь уже не могу. Сюда попадают те люди, которые неоднократно давали обещание и себе, и семье. Кодировались, оказывались в местах лишения свободы по причине злоупотребления спиртным и наркотиками.

Прот. М. – Сколько у вас сейчас людей на реабилитации?

М.М. – Шестьдесят шесть человек.

Прот. М. – Немало.

М.М. – Согласен. Все они идут по одной программе – и алкоголики, и наркоманы. Разница между ними лишь в том, что алкоголизм более пролонгирован в самом развитии болезни. Там очень маленький опыт трезвого образа жизни. Многие из алкоголиков получают свой первый трезвый опыт именно здесь. А наркоманы, в отличие от алкоголиков, зачастую более осознанно и крепко приходят к вере. У них был горький опыт расширения сознания – опыт страшный и демонический, когда они заглядывали в незримый мир темных духовных сущностей и едва не погибли в нем. Память об этом жива. И все же они менее порченые, чем алкоголики, и более позиционные. Работать с ними легче.

Прот. М. – Вы помните число больных, которые прошли через вас за все время существовании реабилитационного центра?

М.М. – С проживанием – где-то порядка семисот.

Прот. М. – Когда был основан центр?

М.М. – Первый пациент появился у нас в 1994 году.

Прот. М. – Ваше дело крайне ответственное, оно требует почти полного самопожертвования. В наши дни это редкость. Как вы пришли к этой идее? Откуда у вас появилось желание создать центр и помогать оступившимся людям?

М.М. – Все очень просто. Я ведь сам – алкоголик. Первый пациент здесь – это я сам. Весь смысл нашей программы, как и любой другой духовной жизни, – «делаешь сам, помоги другому». То есть – отдавай свои знания ближним, весь свой опыт, как позитивный, так и негативный. Как ты со всем справляешься, как преодолеваешь трудности. Я делюсь собственным опытом внутренней борьбы, богопознания и миропонимания. Передаю пациентам информацию о том, как происходит мой поиск по обретению себя во исполнение воли Божией, Главное, чтобы он шел через дела. 

Однажды я приехал в Свято-Высоцкий монастырь, Смотрю – везде красота, чистота! Но никого вокруг нет. Что такое? И только когда я притих, то увидел, что один монах сидит – кладет камушки, там кто-то чего-то тихо несет и так далее. То есть жизнь монастыря, как организма, идет неприметно, но вся состоит из дел. То же самое и здесь. Мы сейчас с вами здесь сидим и беседуем, а в Дураково все уже с утра закрутилось, все работают, что-то делают по хозяйству, каждый без исключения занят. Вчера вечером я туда заезжал, у Олега ко мне были какие-то вопросы, и мы все их вместе порешали. Но часто бывает так, что некоторые вопросы отпадают сами собой. Особенно те, что были подняты на эмоциональной волне. Как говорится, волнение проходит, и ответ тут же благополучно находится.

А.Н. – Экономика вашего дела, как я понимаю, планово-убыточная?

М.– Ну, какая там экономика...

А.Н. – Часть продуктов питания производятся на месте, не так ли?

М.М. – Да. Во всяком случае, мы стремимся именно к этому. К самоокупаемости и самообеспечению.

Прот. М. – Хозяйство у вас большое. Какие виды работ практикуются в центре?

М.М. – Все основные. Тут без дела никто не сидит. Начиная с уборки собственной постели (а ее ведь тоже надо уметь и хотеть правильно застелить, как положено, а для алкоголика и наркомана это вопрос порой труднорешаемый, да и не только для них). Чистая обувь, половички, дежурство по туалету, уборка территории и все прочие обслуживающие моменты. Далее, труд распределяется по послушаниям – конюшня, сельхозучасток, птица, столярка, гараж, заготовка дров, баня.

Прот. М. – Дрова тут, как мы видели, кладут умеючи.

М.М. – Учимся.

Прот. М. – А кто учит-то?

М.М. – Устное предание. Первый раз я такую поленицу увидел в Пюхтицком монастыре. Понравилось. Сейчас такая же есть и у нас. Чего ж не подражать хорошему-то? Подумали, посмотрели, разобрались. А как иначе? Теперь сами кладем – вот и все.

Прот. М. – Храм в Дураково назван во имя иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша»?

М.М. – Совершенно верно. В 2002 году в нем была отслужена первая литургия.

А.Н. – А земля у вас есть?

М.М. – Конечно. В свое время местным колхозом нам было выделено 184 гектара земель – пахотных, пастбищных и для сенокоса. Правда, есть люди, которые на эту землю претендуют.

А.Н. – Не может быть. Наверное, это какая-то особая категория людей демонического склада, раз «наезжают» даже на реабилитационный центр?

М.М. – Вот именно. Беспредельщики. Но закон здесь на нашей стороне. Земля же нам совершенно необходима. Работа на ней – одно из условий спасения жизни вверенных мне людей. И в плане самообеспечения центра, и с точки зрения спасительного преображающего труда. Проблемы земли я еще коснусь в конце нашей беседы, это – наболевшая тема.

Нашу деятельность поддерживает и архиепископ Алексий, викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, и администрация Калужской области. Вообще сегодня нам оказывают помощь много людей – и правоохранительные органы, и родители больных детей. Тесные контакты существуют у нас и с ФСКН. К нам поступают и условно осужденные, с десятипроцентной отработкой в пользу государства.

Центр, который мы с любовью называем «обитель», помогает человеку разобраться в своей жизни, особенно если он явно пошел не туда, неправильно реализовал свою свободу, дарованную ему Богом. Великий дар Божий – свобода. Мы – не рыбы и не какие-нибудь там чешуйчатокрылые с запрограммированной моделью поведения, а любимые творения Божии. Только вот не ценит это…

Прот. М. – Дело ваше – богоугодное. И особенно радует, что центр духовно окормляется одним из самых авторитетных иерархов Русской православной церкви.

М.М. – Да, это так.

А.Н. – Между вашими подопечными создаются отношения, формируется социум. В дальнейшем эти связи поддерживаются? Когда пациенты уходят, какой процент остается в контакте?

М.М. – По ощущениям, не кривя душой, могу сказать – все сто процентов. Правда, есть и такие, кто, увы, умер. Я хочу сделать галерею их портретов, ведь их жизнь со всеми падениями и поражениями – это школа для живых. Помню, все они, умершие, спорили когда-то со мной, обосновывали свою позицию, отстаивали право своего выбора, короче, всячески защищали желание и впредь удовлетворять свою постыдную страсть. Но их уже нет на свете, со всеми их спорами… Так что свободное решение, сделанное человеком, греховно пораженного умом и сердцем, далеко не всегда является правильным. И нам важном на примере покойников подсказать живым людям, что так, как они, поступать нельзя.

А.Н. – И какая же реакция у пациентов?

М.М. – Кто-то прислушивается, кто-то начинает что-то делать и даже осуществлять послушание. И в этом случае результаты реабилитации будут самые хорошие. А вообще под одну гребенку мы тут никого не выстраиваем. Все мы – очень разные, и это хорошо. Но вот болезнь – алкоголизм и наркомания – делает всех поразительно одинаковыми. Настолько все становятся примитивно одинаковыми, что даже самому противно до тошноты делается, когда вспоминаешь себя в прошлом. В этом смысле болезнь легко описуема. Ведь зло – конечно, то есть имеет конец, и поэтому болезнь духа, в принципе, легко понять. Нет там ничего особо хитрого и изворотливого.

А вот все, что связано с Богом, поражает глубиной, тайной и многообразием форм. Этой весной я был, например, поражен цветением сирени. Она так дружно везде зацвела… По идее – куст-сорняк, а какая красота и величие, какой аромат!..

Прот. М. – Вернемся, с вашего позволения, еще раз к программе «12 шагов». Расскажите о ней чуть поподробней.

М.М. – Программа анонимных алкоголиков «Двенадцать шагов» появилась в Америке в 1935 году. Но, как говорят, все хорошее – мое. Но чтобы формула эта заработала, это «свое» нужно основательно полюбить, понять, правильно приспособить и захотеть применять практически. Благодаря этой программе я уже восемнадцатый год как трезвый. Благодаря ей создан весь наш центр.

В программе сказано: «Применяйте наши принципы во всех ваших делах». Какие же это принципы? Все они изложены в нашей молитве: «Боже, дай мне разум и душевный покой принять то, что я не в силах изменить, мужество изменить то, что могу, и мудрость отличить одно от другого. Аминь». Здесь действительно все сказано.

Вся программа направлена на обращение человека к Богу. Возвращение Его любимому творению силы духа, чтобы он жил в гармонии с Господом, природой, себе подобными и самим собой. Послушайте, как сейчас прямо над вами на расстоянии всего каких-то двух метров поет ласточка! Разве можно ее заставить тут петь? Конечно, нет! Но она чувствует, что здесь ей не причинят зла, что тут – хорошо, и поет.

Возвращение человека в ранг мудрого царя природы – наша задача. Это – благословенный путь преподобного Серафима Саровского, к которому приходил медведь, чтобы есть у него с рук. И как скверно, когда царь природы ведет себя как холоп, как раб греха – водки, наркотика и папиросы. Ведь кто кому служит, тот тому и раб. Эта программа выводит человека из рабской зависимости алкоголю. Первый шаг ее гласит: я признал свое бессилие перед алкоголем. Смысл шага – через признание бессилия обрести силу. Это то же самое, как если бы кто признал бессилие перед собственной греховностью и призвал на помощь Бога, чтобы именно от Него обрести силу на борьбу с недугом для исправления себя и своих слабостей. И любвеобильный Господь, конечно же, приходит на помощь кающемуся грешнику. А разве может быть иначе? Программа «12 шагов» – именно программа, а не программирование. Это не зомбирование и не кодирование на какой-то определенный срок. Здесь в неверующем человеке – аккуратно и ненавязчиво – формируется религиозное начало. В него постепенно закладывается способность трезво, покаянно и здраво взглянуть внутрь себя, правильно себя диагностировать и добровольно наметить путь дальнейшей жизни с опорой на Бога и на опыт более сведущих и знающих людей, прошедших в свое время путь от алкоголизма до трезвости.

Кроме того, в жизни пациента появляется еще и духовник. Мы живем в православной традиции – и все это воспринимается вполне естественно. Духовник готовит их к исповеди, беседует с ними, наставляет, поддерживает и жалеет, помогая обрести путь к Богу и добровольно избавиться от рабства страстям. Речь идет о том, чтобы помочь человеку организовать себя – не насильно подчинить чему бы то ни было, а с любовью открыть ему глаза на его подлинное духовное и физическое состояние.

Господь ничего насильно от человека не требует, Он просто говорит: «Сын, это тебе полезно».

То же самое и с программой. Благодаря ей я открыл для себя и Святое Евангелие, и Ветхий Завет, и премудрости Соломона и Сираха. Слова Писания стали для нас, пациентов Бога, не набором красивых звуков, а практическим руководством к действию.

А.Н. – В Нижнем Новгороде я участвовал в ток-шоу на местном телевидении. Обсуждались проблемы медицины в плане патологии человеческой психики и наркозависимости. Я в этом деле полный профан, но все же полагаю, что медицина только купирует болезни такого рода, глушит их медикаментозно, но не лечит. И там врачи также в один голос признались, что способов лечения наркотической зависимости современная медицина не знает.

М.М. – Все, что дает медицина, именуется заместительной терапией. У меня в центре побывали все врачи 17-й Московской наркологической больницы, начиная с главврача. И они сказали, что в их кругах уже появился специальный термин «возвращение больного». То есть ты наркомана или алкоголика лечишь, лечишь, а он потом все возвращается и возвращается в свой порок. Заколдованный круг. Попали в «родную» среду – и все пошло-поехало сначала… Все забывают, Александр Иванович, об одном, что человек – троичен. Он – дух, душа и тело. И от того, в каком духе находится его душа, соответственно формируется и тело. Тело, как носитель духа, полностью принимает на себя его печать. Дух же реализуется через душу и сердце посредством ума.

А.Н. – Святитель Лука Войно-Ясенецкий называл ум центральным телеграфом...

М.М. – Верно. Его функция – вполне техническая. Когда включается духовное начало, связанное с православной традицией, с ее духовными законов и аскетическими принципами, сразу же повышается процент выходимости человека из всех патовых психопатологических состояний. И появляется возможность серьезно, надолго, а может, и навсегда избавиться от своего дурного начала, от явной патологии. Что же это такое? Понятно, что появление элемента духовности связано с тем, что человек замечает в себе тот вакуум, который, заполняясь страстями, и бросал его на наркотики. Обращение к Богу через следование простейшим законам духовной жизни – покаяния, сокрушения сердечного, молитвы и постепенного воцерковления – приводит к самым благим изменениям. И это факт. Отрицают его лишь те, кто опытно не знаком с этими законами.

Итак, в человеке есть дух, душа и тело. То, что душа существует, признают и сегодняшние ученые. После смерти человек становится легче на двадцать граммов. Деталь, но заставляет задуматься… Так вот, душа все переживает, всему сострадает, от всего мучается. Она – вместилище духа. По-латыни дух – «spiritus». Вот этот-то дух и заполняет душу человека, и подталкивает ее совершать те или иные поступки – либо святые и чистые, либо греховные и темные. Все эти поступки – духовны, только с разными знаками.

В Евангелии сказано: «Блаженны нищие духом, яко тех есть Царство Небесное». Кто же они такие, эти блаженные? Это люди, которые понимают, что в них самих нет ничего хорошего, вообще ничего, и что без помощи Божией они заполнятся лишь мерзостью и непотребством. Но если они призовут на помощь Господа, то со временем обретут силу, дух чистоты, святости и правды, устремятся на путь истины во Христе. И – станут блаженными, то есть познавшими благо. Иными словами, к кому мы устремлены, тому и будем служить. Дух же Божий вселяется в душу только после некоторых подготовительных действий. Ведь просто так, в грязную посуду, в мутную человеческую душу ничего путного вселится не может.

Прот. М. – Подобное познается только подобным.

М.М. – Аминь. Подобное тянется к подобному. По мере того, как сосуд души очищается, Господь вселяет в него свой дух. Главное, что в нашем случае человек сам стремится и хочет исцеления, молит Бога – Господи, яви мне Себя, в своем одиночестве я сам с собой ничего не могу поделать! Господи, помилуй, пожалей, приласкай меня, будь рядом со мной! И если человек после этого хоть раз ощутит присутствие Божие, дух Его в сердце своем, то никогда уже не забудет об этом. Появится страх потерять этот дух, ибо вместо него в нас непременно войдет дух богооставленности, а по-медицински – депрессия. Это когда Господь покидает человека, а точнее, человек – Бога. Тогда человеческой душе становится невыносимо плохо, несчастный мается, начинает принимать транквилизаторы, снотворные, другие препараты. Алкоголики пьют свой «фирменный антидепрессант» – спирт и погружаются в ложный мир иллюзий.

Кстати, количество антидепрессантов и транквилизаторов, потребляемых сегодня в мировом масштабе, вполне сопоставимо с объемом алкоголя, который заливает в себя человечество. Однако все эти медицинские стимуляторы пригодны лишь для того, чтобы привести людей в некое робототехническое состояние, не более того, да и то – временно, до очередного, более глубокого срыва. Так что нужны кардинальные духовные меры.

Прот. М. – Ваша основная профессия?

М.М. – По диплому я – учитель биологии. По одной из прежних профессий – художник-фотограф.

Прот. М. – То есть Господь дал вам возможность сочетать дар учительского слова с чувством прекрасного. Для центра вы выбрали поистине удивительное место: Калужская область, исконно русская природа – леса, пригорки, пастбища, пруды. Все это, конечно же, благотворно влияет на душу больного, умиротворяет ее.

М.М. – Да, для духовного делания с проблемным людьми надо выбирать соответствующее место и время. Если вы будете настраивать приемник, чтобы поймать какую-нибудь волну, около источника помех, то ничего не услышите. То же и голос Божий – надо создавать условия для того, чтобы пациенты Его слышали и адекватно на Него реагировали. Если ты молишься в районе дискотеки, то у тебя вместо молитвы в голове тоже будет дискотека. И до Бога вряд ли домолишься. Так что надо уединиться. Закрой, как сказано, клеть свою и тихо-тихо воздохни в глубине сердечной – и дело пойдет. То же и у нас. Дураково – хорошее место для спасения души и тела.

Но здесь есть одна проблема – у алкоголика и наркомана душа кишит разными нечистыми духами, они всевают в них тревоги, депрессии, жуткие настроения. Больше всего на свете они боятся остаться наедине с собой, например, одни в квартире. Им нужно, чтобы кто-то был рядом, чтобы шумела компания. Ну чтобы хоть звук какой-то там шел фоном. Тишина им невыносима. Я и сам когда-то был такой же. А сейчас мне самое интересное – побыть одному.

А.Н. – Да, современный человек тоже пуще всякой смертной кары боится остаться наедине с собой. Даже если он еще не наркоман и не алкоголик. Все равно в нем действуют духи самых различных страстей, которые человеческую душу так же загрязняют и пакостят. Просто у нынешнего, вроде бы «нормального» человека – другие формы отравления.

М.М. – Согласен. Например, игромания. Что это такое? Форма сребролюбия. У меня был один парень, так он упер у меня десять тысяч долларов! Оказался игроманом. И как только он ощутил на своих руках деньги, – все, не смог с собой совладать. То же и наркоман. Увидит шприц – пиши пропало. Кто чему подчинен, тот тому и раб.

А вот вам еще один пример, уже из разряда тонких: тут недавно один парень, пациент, принес в центр две бутылки паленой водки. Я у него их отнял, хотел вылить и вдруг почувствовал, что мне жалко это делать, вы представляете? Сколько лет уже прошло, а вот поди ж ты – выскочило откуда-то это поганое чувство. И совсем не из-за пятидесяти рублей – цены за каждую бутылку, а из-за содержимого. Я же алкоголик и для меня водка – совершенно другое измерение! Короче, выливаю ее в раковину, духня от нее идет наипротивнейшая, и все мне в ней – мерзко и отвратительно, но внутри – жалею, что она исчезает, и все тут!.. Я же ею весь пропитан, каждая порочка моя ее ощущает! Тело все помнит и кричит: «Да что же это за вредительство такое, куда ты ее льешь?!»

Вот напасть так напасть…

Прот. М. – Главный принцип отношения к пациентам – отцовство?

М.М. – Конечно.

Прот. М. – А как быть с отцовской строгостью? Какие формы она принимает? Соломон говорил: если хочешь хорошего сына, то не выпускай розги из своих рук…

М.М. – Все верно. Но у нас это происходит немного по-другому. Через внушение, назидание и так далее. Люди-то взрослые… Но за строгостью подобного рода всегда стоит любовь. Любовь ведь есть и в строгости. Не эрос, не ласкание, не расслабленная душевность. Любовь – это жертвенность. Когда отец наказывает ребенка, то он делает это со слезами на глазах. Разве хочется его наказывать? И само слово «наказание» – это не истязание, а именно наказ.

Прот. М. – А по самым серьезным проступкам все-таки как наказываете-то?

М.М. – При необходимости, могу и окриком. Это естественно. Капитану на корабле даже рупор для этого дается, чтобы команда его лучше слышала. И чтобы никто не выпал за борт. Тут все зависит от среды обитания. На монашествующих, как правило, кричать не надо – они понимают даже полушепот. А с одержимыми приходится порой голос повышать. Это жизнь. Ну а голосом меня Господь не обделил. Самое же сильное наказание – я могу просто предложить пациенту покинуть центр. Не хочешь выполнять то, что я тебе рекомендую, так иди – чего ты себе и мне голову морочишь?!.. Кстати, когда я стал поопытней, то понял, что иногда и крика-то не надо – достаточно одного взгляда.

Прот. М. – Вы называете своих подопечных пациентами. Значит, вы осознаете себя в ранге врача?

М.М. – С врачом себя ассоциировать никоим образом не хочу. Ну, может быть, только в плане врачевания души.

Прот. М. – Я имею в виду то, что у врачей к вам не может быть никаких претензий. Вы занимаетесь не медикаментозным лечением, а психологическим и религиозным воздействием на душу человека. В своем роде – это духовная терапия.

М.М. – Правильно. А вообще мы – одна большая семья. Не семь-я, а пятьдесят-я. Один организм: отец и дети. А над всеми нами – Господь. Каждый из нас видит свое место и чувствует себя частью целого. И это здорово, потому что и алкоголики и наркоманы – эгоцентристы, видят везде только свой интерес и считают всех людей второсортными. Вы представляете?! Наркоманы считают себя белой костью, наивысшими в человеческой иерархии. Алкоголики же мнят себя впереди всех.

Прот. М. – Им не хватает для компании гомосексуалистов, которые, как я слышал, тоже считают себя первыми из первых.

М.М. – Конечно. Но тогда они уже – «голубая кровь»!.. В общем, коллектив, труд и формирование правильных духовных установок на каждый день расшатывают этот эгоцентризм. Капля воды камень точит. Здесь они видят, как важно заготовить дрова, – будет тепло, как необходимо приготовление пищи – будет хорошо и сытно. А на исповедь и причастие все мы ходим в соседнее село Трубино. Там раз в неделю служит батюшка. В нашем храме литургия пока совершается только раз в году – ее возглавляет владыка Алексий.

А еще скажу, что наш центр – это притвор к храму. Мы – оглашенные. На моем веку в Дураково литургия совершалась всего семь раз.

Но я вижу, что каждый год в центр приходят все более и более подготовленные люди, уже неплохо знакомые с православной традицией. Сравнить, к примеру, как отвечали пациенты на приветствие владыки Алексия «Христос воскресе!» в первый раз семь лет назад, и как отвечают сейчас. Да это небо и земля!

Наше общество пронизывает возрождающаяся духовность. Все стали более грамотными. Сильно повлияла на религиозное общественное сознание и смерть Святейшего Патриарха Алексия II. Люди видели, с каким уважением и почетом главы государств и церквей провожали его в последний путь, какие нескончаемые очереди выстраивались в Храм Христа Спасителя на прощание с Первоиерархом Церкви! И не было там никакой инсценировки, не было, образно говоря, заказной первомайской демонстрации. Все делалось по велению сердца. Нет, благие изменения в обществе происходят, и слава за это Богу…

Прот. М. – Итак, дела в вашей обители идут весьма неплохо. Люди приходят, кто-то не выдерживает и покидает центр, но все-таки позитив, общее поступательное движение вперед с каждым годом усиливается, и число пациентов растет. Но не слишком ли все как-то благостно и беспроблемно?

Я вот что имею в виду: есть такой неписанный закон – если дело богоугодное, то обязательно находятся те, кто начинает строить тебе козни, вставлять палки в колеса, подрубать крылья и прочее. Так вот – не мешает ли вам сейчас кто-либо из так называемых «внешних сил» (не говорю о нашем собственном внутреннем «ветхом и грешном человеке», противящемся всему хорошему и доброму) делать богоугодное дело и спасать по-настоящему несчастных людей?

М.М. – Так, кое-кто....

А.Н. – Кое-кто? А поточнее не скажете?

М.М. – Если Бог с нами, кто против нас?!..  

Я уже говорил, что поддержку мы ощущаем большую. И все же без искушений в таком деле, как наше, действительно не обошлось. Когда-то, как я уже говорил выше, мы взяли в аренду у местного колхоза «Заря» землю сроком на сорок девять лет – немногим более ста восьмидесяти гектаров. Аренда нам была нужна для ведения фермерского хозяйства, для сенокоса и так далее. Наших пациентов необходимо воспитывать, наряду с использованием специфических средств, именно трудом на земле. Трудотерапия в сельской местности всегда дает самые положительные результаты. Плюс – пациенты на деле могут убедиться в том, что своим трудом они в состоянии обеспечивать себе пропитание. А это – весьма немаловажно для формирования в них чувства социальной ответственности, заботы о ближнем и ощущения личной востребованности в нынешнем достаточно безжалостном мире.

В свое время Его Высокопреосвященство, Алексий, архиепископ Орехово-Зуевский, викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, осуществляющий постоянное попечение об «Обители ТИЛь» со стороны Русской православной церкви, а также депутат Госдумы РФ от Калужской области Бурдуков Павел Тимофеевич направили свои ходатайственные письма бывшему главе Жуковского района Благодатских о выделении нам земли под нужды обители. Было отрадно видеть, что и губернатор Калужской области Артамонов Анатолий Дмитриевич отнесся к нашим земельным нуждам с полным пониманием и оказал нам свое высокое содействие.

Однако несколько лет назад на нашем пути встала неожиданная и, на мой взгляд, совершенно субъективная проблема, которая, увы, до сих пор мешает нам использовать законно арендованную землю по назначению.

А в последнее время ситуация вокруг арендованного участка вообще стала драматической. Во многом это произошло из-за вялой позиции нашего бывшего районного главы, который постоянно оттягивал принятие решения по земле «на завтра». Теперь на этом посту его уже нет – пришел новый руководитель. Надеемся на его здравое понимание нашей проблемы. Но все это – особый сюжет и отдельная тема для разговора.

В ближайшее время мы проведем специальное журналистское расследование по этому вопросу и дадим исчерпывающую информацию о тех людях, которые, по причине элементарной алчности и сребролюбия, вознамерились пойти на попрание библейских заповедей и отнять у православной обители и ее пациентов средства к существованию.

Интервью 
с руководителем «Обители ТИЛь» 
М.Ф. Морозовым 
подготовил протоиерей 
Михаил Ходанов,
член Союза писателей России.
Фотограф – заслуженный деятель искусств РФ 
Виктор Корнюшин

Дорогие братья и сестры! Вы прочитали статью журнала "Шестое чувство" об обители "ТИЛь"; редакторы этой страницы не являются членами обители и не могут ответить на Ваши вопросы.

Обращайтесь в обитель по следующим адресу и телефонам: 249032,Калужская обл., Жуковский р-н, дер. Дураково, Центр по реабилитации от алкогольной и наркотической зависимости "ТИЛь". Телефон 8 (484)322-11-35   

Перейти к содержанию номера