РПЦ готовит реформу языка богослужений с целью его адаптации для современного общества. Протоиерей Михаил Ходанов, в свою очередь, предлагает учить верующим церковнославянский язык.

Основная проблема с восприятием церковнославянского языка  –  наша необразованность. Народ в массе своей не знает этот язык и соответственно многого недопонимает.

Нормальный выход из сего положения только один: учить азы этого языка и делать его живым. Церковнославянский язык – бесценное сокровище, он – язык богообщения. Современный русский язык для богообщения непригоден, он заземлен и опошлен.

Отношение к богослужебному языку Церкви должно быть благоговейным и трепетным – по меньшей мере, таким же, как  отношение евреев к ивриту. Все проживающие в Израиле («а там на четверть – бывший наш народ…») благополучно выучивают иврит и разговаривают на нём. И мёртвый древний язык оживает там на наших глазах. Так что всё здесь предельно просто и зависит от человека, его горячей веры или же –  наоборот – духовной праздности, элементарной лени и безразличия.

Фраза «мы приходим на службу и ничего в ней не понимаем» - абсурдна. Не понимаешь – так пойми, выучи, напрягись, проведи над собой работу. Тем более что язык этот – несложный. Кроме того он – беспредельно красивый и глубокий. Уча его, ты обогатишь свой духовный и культурный уровень, станешь образованным человеком.

Чем это плохо?

Теперь о самом переводе богослужебных текстов на более доступный язык. В проекте документа сказано, что замены будут производиться со славянского на славянский же. Однако в ряде случаев это невозможно без искажения смысла, а значит, речь непременно  пойдет о внедрении туда элементов русского языка. Как здесь сохранить чувство меры? Кто станет гарантом идентичности старых и новых текстов? И как избежать келейности в таком непростом и глобальном вопросе? Не знаю. Думаю, что и сами устроители проекта не совсем в курсе дела. Его многословность  – тому свидетельство. Когда цель ясна и понятна, она излагается  более лаконично и чётко.

Изучая богослужебные Минеи, всякий раз поражаешься богатству их языковых пластов и понятий. Насколько церковнославянский язык выше,  духовней и чище, чем русский! И это при  всём при том, что сам великий Пушкин превозносил русский язык…. И всё же чеканный  славянский он любил больше.

Вместе с тем отдельные места богослужения объективно нуждаются в пояснении. Особенно в текстах Апостола. Там порой действительно  встречаются тяжелые конструкции. Но это – тончайшая косметическая работа, а не капитальный ремонт. Разница, надеюсь, понятна.

Остается понять главное, а именно: на что же всё-таки замахивается проект. Хочется верить, что не на Шекспира. То бишь не на церковнославянский язык. А то невольно создаётся впечатление, что все изначальные панегирики в его адрес – формальные слова похвалы и благодарности в адрес старого сотрудника, которого «уходят» на пенсию.

Протоиерей Михаил Ходанов