Главным редактором «Нашего дела» проф. В.Ю. Катасоновым подготовлена к публикации рукопись очередной книги. Её предварительное название: «Духовно-религиозные основы капитализма». Не дожидаясь, когда книга будет опубликована полностью (сегодня это сделать не очень просто), мы решили предложить читателям «Нашего дела» ознакомиться с одной из глав данной работы, которая называется «Капитализм как религия» (глава 7). Фрагмент книги даётся с некоторыми сокращениями.

Не можете служить Богу и маммоне. 

Мф., 6:24 

Придёт время, когда не гонения, а деньги и прелести мира сего отвратят людей от Бога и погибнет куда больше душ, чем во времена открытого богоборчества. С одной стороны, будут воздвигать кресты и золотить купола, а с другой – настанет царство лжи и зла. Истинная Церковь всегда будет гонима, а спастись можно будет только скорбями и болезнями. Гонения же будут принимать самый изощрённый, непредсказуемый характер. Страшно будет дожить до этих времён. 

Святой прп. Серафим Вырицкий 

Догмат четвёртый. Индивидуализм как способ жизни

Индивидуализм в значительной степени идентичен понятию «эгоизм»; он пронизывает все стороны личной и общественной жизни. Хорошо известно, что человек – существо общественное. В христианстве это общественное существо, уподобляясь своему Творцу, относится к окружающим людям с любовью и милосердием; братская любовь сплачивает людей в единое целое (семья, коммуна, община и т.п.). В сфере  хозяйственно-экономических отношений это проявляется во взаимной помощи, сотрудничестве, коллективных (общинных) формах собственности, производства, распределения, базирующихся на принципах справедливости, честности и социально-экономического равенства.

При капитализме – всё наоборот. Разъединяются люди, разрываются узы любви и сотрудничества, человек воспринимает окружающих как «чужих», непомерно развивается эгоизм (ego). Напомним, что «индивидуализм » происходит от слова «индивидуум». Последнее же берёт начало от латинского individum, что означает «неделимый ». Имеется в виду, что мельчайшей неделимой частицей общества (атомом социума) является человек (аналогия была взята философами из физического мира; ещё недавно считалось: атом  – «неделимый кирпичик» вселенной). Таким образом, переход от коллективизма к индивидуализму может быть описан в виде определённых процессов в физическом мире: как разрушение целостных материальных объектов сначала до молекулярного уровня, а затем превращение молекул в атомы. Аналогом молекулы в обществе является семья.

Человек-индивидуалист начинает воспринимать других людей как своих врагов. В обществе начинает господствовать принцип homo homini lupus est («человек человеку волк»).

Изучая догматику и этику такой разновидности протестантизма, как пуританизм, Макс Вебер обращает внимание на то, что человек в этой религии нацеливается на служение Богу, и только Богу (о том, в чём должно проявляться это служение, мы выше уже говорили), при полном забвении «ближнего своего». Результатом этого, как отмечает Вебер, становится «ощущение неслыханного дотоле внутреннего одиночества отдельного индивида. В решающей для человека эпохи Реформации жизненной проблеме – вечном блаженстве – он был обречён одиноко брести своим путём навстречу от века предначертанной ему судьбе»⁽¹⁾. Как пишет А. Ваджра, «…протестантский Бог стал глухой и непреодолимой стеной между людьми, сея в их душах глубоко укоренившееся недоверие «к ближнему», предостерегая полагаться на помощь людей и на дружбу между ними»⁽²⁾. Кстати, протестантские (особенно) пуританские проповедники любят вспоминать слова из пророка Иеремии: «…проклят человек, который надеется на человека…» (Иер., 17:5). Развитие ego у западного человека наложило на его умственное развитие и психологию неизгладимый отпечаток в виде таких характерных черт: «эмоциональная тупость, гипертрофированный рационализм и лишённый какихлибо иллюзий, пессимистически окрашенный индивидуализм, граничащий с эгоцентризмом и эгоизмом»⁽³⁾.

Оборотной стороной эгоизма является чувство одиночества, порождающее уныние и отчаяние. Известный немецкий философ и культуролог Освальд Шпенглер (1880–1936) показал на примере литературных произве  дений известных писателей одиночество западного человека Нового времени: «Драмы Шекспира представляют собой один сплошной монолог. Даже диалоги, даже групповые сцены дают почувствовать чудовищную внутреннюю дистанцию, разделяющую этих людей, каждый из которых говорит лишь с самим собой. Ничто не в силах устранить эту душевную отдалённость»⁽⁴⁾.

Особенно ego развито у капиталистов. В своей работе «Христианство и социализм» прот. Сергий Булгаков писал: «Капитализм есть организованный эгоизм»⁽⁵⁾. В сфере предпринимательства индивидуализм проявляется прежде всего в виде личного, или частного, интереса. Интерес торгаша (или банкира) всегда выше интереса всего общества, который, по идее, должно защищать государство. Интерес торгаша (или банкира) может ограничиваться, но это происходит лишь в тех случаях, когда нашёлся другой, более сильный торгаш (или банкир), которому первый торгаш (или банкир) мешает делать деньги. При этом второй торгаш (или банкир) может прибегать для этого к помощи государства.

Это доминирование частного интереса над государственным интересом и использование государства для реализации частного интереса в полной мере проявилось уже в первой капиталистической стране Европы – Голландии. Известный историк экономики Ф. Бродель так писал про Голландию XVII века: «Тем, что голландская политика и образ жизни не переставали защищать и охранять… был комплекс торговых интересов. Интересы эти распоряжались всем, всё захлёстывали… Дело было в том, что царил купец, и торговый интерес играл роль государственного»⁽⁶⁾. Для подтверждения своего тезиса Бродель приводит (помимо других доказательств) мнение одного француза тех времён о голландском капитализме: «В Голландии интерес государства в делах торговли составляет интерес частных лиц, они идут нога в ногу. Торговля абсолютно свободна. Купцам абсолютно ничего не приказывают, у них нет иных правил, коим надлежало бы следовать, помимо правил собственного их интереса: это установленная максима, которую государство рассматривает как вещь, главнейшую для себя. Таким образом, когда частное лицо делает для своей коммерции нечто противоречащее интересу государства, государство закрывает глаза и делает вид, что не замечает сего…»⁽⁷⁾. Хорошо известно, что государственный аппарат новоиспечённой Республики Нидерланды использовался для продвижения интересов новоиспечённых олигархов на мировой арене: для организации пиратских захватов чужих судов, работорговли, установления контроля над чужими землями и народами, вытеснения из колониальных владений конкурентов, развязывания войн в Европе и т.п.⁽⁸⁾

Прошло два–три столетия, и капитализм пожелал предстать в более благородном обличье. По заказам олигархов стала переписываться история капитализма, появились разного рода теории о «социальном государстве», «государстве всеобщего благоденствия », «социальной ответственности» бизнеса и т.п. Теория «социальной ответственности» бизнеса утверждает, например, что современный капиталист коренным образом отличается от тех капиталистических разбойников, которые когда-то грабили, убивали, занимались работорговлей. Современный капиталист якобы «работает на общество»: во-первых, снабжая общество необходимыми товарами и услугами; во-вторых, предоставляя гражданам рабочие места; в-третьих, обеспечивая общество деньгами, которые поступают в государственный бюджет в виде налогов. Несмотря на нынешнюю пышную демагогию относительно «социальной ответственности » бизнеса, личный интерес капиталиста всегда находится на первом месте. Когда выясняется, что производство наркотиков рентабельнее, чем производство колбасы, капиталист немедленно переключится на производство наркотиков. Когда выясняется, что рабочая сила в Африке почти бесплатная, капиталист, не колеблясь, закроет своё производство в Германии и переведёт его в какую-нибудь Намибию. Да, в Намибии появятся «рабочие места», но это уже будет вариант не «наёмного», а «классического » рабства. А что касается налогов, то наиболее «продвинутые» капиталисты давно уже пользуются разного рода офшорами и в государственную казну ничего не платят.

Одно время были модны лозунги: «Что выгодно «Дженерал моторс», то выгодно и Америке», «Богатые граждане – богатое государство», «Обогащая себя – обогащаешь общество» и т.п. Сегодня социально-имущественная поляризация капиталистического общества зашла так далеко, что озвучивать подобные теории и лозунги стало просто неприлично, и они полностью исчезли из обихода. Интересы всех остальных рассматриваются капиталистом лишь как досадные ограничения по реализации его личного интереса.

Иногда, правда, капиталисты могут демонстрировать «коллективизм». Например, договариваться о монопольных ценах на рынке (картельные соглашения) или объединяться в консорциумы и синдикаты для захвата новых рынков или «коллективного распила» государственного бюджета (под видом «государственных заказов»). То есть это «коллективизм», нацеленный на захват и ограбления («солидарность стаи шакалов»).

Индивидуализм капитали  ста накладывает серьёзный отпечаток на психологию восприятия им остальных людей. Людей он оценивает с точки зрения их возможной полезности для развития его бизнеса. Люди, которые таковой пользы капиталисту принести не могут, его мало интересуют, чаще всего он их вообще не замечает (что-то вроде уличных фонарей).

Парадоксально, но эта очевидная истина, которую ещё сформулировали Святые Отцы первых веков христианства, сегодня подвергается «научной проверке». Современные социологи и психологи «открывают» давно уже открытое. Американский психолог и социолог Дачер Келтнер из Калифорнийского университета в Беркли вместе с коллегами потратил значительное количество времени на изучение характеров обеспеченных людей и пришёл к выводу, что вне зависимости от воспитания и образования подавляющее большинство миллионеров и миллиардеров интересуются только собственной персоной. То есть те, кто обладает максимальными возможностями оказания помощи нуждающимся, на деле являются наименее альтруистичными. Келтнер комментирует результаты исследования американских богачей: «Я измерял их способность к состраданию ко всем остальным, но всегда получал почти одинаковые результаты. Любопытно, что их блестящее образование, особый статус в обществе, могущественность и престижность, всё это давало им лишь одну свободу – думать только о самих себе»⁽⁹⁾.

Людей, которые в его бизнесе выступают в качестве объектов эксплуатации (в сфере производства, обмена, кредита), капиталист воспринимает как «чужих» и даже как людей «второго сорта» (полулюдей, нелюдей, живых вещей); при ином восприятии капиталист просто не сможет быть «эффективным» и «конкурентоспособным» предпринимателем. Возникает своеобразный «социальный расизм» как условие эффективного капиталистического накопления. Сознательное или подсознательное восприятие капиталистом остальных людей как «живых вещей» снимает с него всякие моральные ограничения: 

во-первых, он воспринимает использование наёмного труда с последующим отчуждением части конечного продукта труда в свою пользу как вполне укладывающееся в нормы «естественного права»⁽¹⁰⁾; 

во-вторых, в случае «экономической целесообразности » он готов от эксплуатации наёмного труда переходить к эксплуатации на основе прямого рабства. Кстати, на этапе становления капитализма прямое рабство превалировало над использованием наёмного труда (вспомним, например, капиталистическую Америку, в которой до Гражданской войны 1860-х годов рабство было очень широко распространено). Сегодня, в XXI веке, наметилась тенденция возрастания использования прямого (физического) рабства в мире. 

Со временем ego и индивидуализм становятся также нормой жизни и самих объектов капиталистической эксплуатации. Капиталисты в этом заинтересованы и поощряют процесс превращения людей в индивидуалистов, т.к. это облегчает эксплуатацию, лишает работников способности коллективного противостояния капиталистам.

На смену отношениям взаимопомощи и сотрудничества приходят отношения конкуренции. Конкуренция пронизывает всё капиталистическое общество: конкуренция между странами, конкуренция между компаниями в рамках отрасли, конкуренция за рубль (доллар, евро) покупателя между компаниями разных отраслей и т.п. Впрочем, не менее острой является конкуренция и между работниками за рабочие места. Разобщённость наёмных работников приводит к тому, что профсоюзы реально не могут противостоять натиску монополий на права трудящихся. Конкуренция из экономики распространилась также на политическую сферу (появилось даже выражение «конкуренция на политическом рынке»). Одним словом, имеет место «война всех против всех» (фраза английского философа XVII века Томаса Гоббса). Конкуренция в духовном смысле – стремление человека возвыситься над другими людьми, стремление, которое порождается страстью гордыни. Конкуренция в экономике – результат разнузданной страсти гордыни, помноженной на страсть сребролюбия и на махровый индивидуализм. Для того чтобы оправдать и обосновать «войну всех против всех» в экономике, социологи и экономисты придумывают различные «теории» о конкуренции как «двигателе прогресса», о её «благотворном влиянии на эффективность производства», о её «вкладе» в развитие науки и техники и т.п. На самом деле все эти «теории» являются сплошной мифологией. Их рассмотрение и критика выходят за рамки данной работы (нас интересует прежде всего духовная сторона вопроса). Ясно, что постоянное нахождение человека в состоянии войны со своими конкурентами развивает в нём звероподобные качества.

Итак, очевидно, что индивидуализм как капиталистический принцип жизни диа  метрально противоположен взглядам христианства на человека и общественное устройство.

Капитализм  и христианство –  два духовных полюса

Подведём некоторые итоги. Открытый столетие назад Максом Вебером «дух капитализма » – порождение в первую очередь не религии протестантизма, а религии денег. Протестантизм – лишь одно из проявлений этой глобальной религии денег. В том, что духовной составляющей капитализма является особая религия, – сомнений нет. К такому выводу приходят многие исследователи капитализма (могут лишь различаться названия, даваемые этой религии: «религия денег», «религия золотого тельца», «религия мамоны» и т.п.). Так, описывая события XVI века в Голландии, которые дали старт развитию современного капитализма, А. Ваджра использует термин «религия «золотого тельца»: «…деньги теряют своё извечное назначение – средства обмена – и превращаются в объект непосредственного культового поклонения, когда вся жизнь адептов религии «золотого тельца» преобразуется в повседневный ритуал. Со временем эта религия целиком поглотила западное общество, подчинив себе все стороны человеческой жизни, низведя людей до состояния существ, с маниакальным упорством стремящихся к главной цели своего существования – максимальному обогащению »⁽¹¹⁾.

Наш беглый обзор некоторых «догматов» «религии денег» в сравнении с установками христианства показал, что:

– в «религии денег» главным «экономическим догматом» является установка на стяжание человеком земных благ, накопление богатства; в христианстве – достаток (в некоторых случаях – добровольная бедность); духовными источниками капиталистического стяжательства являются многочисленные страсти человека; христианская ориентация на бедность или достаток продиктована задачами духовного спасения человека; 

– в «религии денег» реализация главной целевой установки (накопление богатства) предполагает использование любых средств, и наиболее «эффективными» среди них оказываются те, которые основаны на использовании человеческих страстей и пороков (сребролюбие, гордыня, удовлетворение плотских похотей, страсть к потреблению, обман, убийства, различные формы духовно-нравственного насилия и т.п.); в христианстве экономическая деятельность не только исключает использование человеческих страстей и пороков, но рассматривается как средство духовного спасения человека (через труд как творческую деятельность);

– в «религии денег» непререкаемым является «догмат» о «святости частной собственности »; в христианстве социальным идеалом является коллективная трудовая и общественная собственность;

– в «религии денег» идеалом социально-экономического устройства человеческой жизни является индивидуализм, разъединение людей и борьба их между собой (в сфере экономики – конкуренция); в христианстве – коллективизм и общинные формы жизни (в сфере экономики – сотрудничество и взаимопомощь).

В хозяйственной этике христианства ключевым принципом является борьба человека с грехом и страстями как условие личного спасения и организации такого способа хозяйствования, который облегчает спасение всем (реализация заповеди любви). В хозяйственной этике капитализма упор всегда делался на использование греховной природы человека, эксплуатацию его страстей. Раньше со стороны его идеологов делались попытки возвысить капитализм в лице общества, представить его как носителя неких христианских «идеалов» (естественно, извращённых до неузнаваемости). По нашему мнению, именно этим можно объяснить такую необычную популярность книги Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма». Ведь её автор пытался показать, что носители «духа капитализма » всё-таки руководствовались христианскими идеалами (просто эти идеалы отличались от общепринятых в те времена представлений). У Вебера наблюдается определённая героизация этих «первопроходцев» капитализма. Так что книга Вебера имеет вполне очевидную идеологическую «заряжённость» (несмотря на то, что в академических кругах её принято считать непревзойдённым образчиком «объективной», «непредвзятой» социологической науки).

Сегодня маски уже сброшены: на Западе экономисты, социологи и философы погрузились в «научное обоснование » пороков, страстей, эгоизма как главных двигателей экономики и прогресса.

Вот один лишь пример. В 1999 году у нас вышла в русском переводе книга немецких авторов «Принципы этической экономии»⁽¹²⁾. Один из разделов книги называется: «Private Vices – Public Benefits (частные пороки – на благо общества) – добро как внешний эффект». В самом заголовке предельно откровенно сформулирован главный тезис западных «исследователей». Совершенно безумная идея: пытаться строить крепкое и богатое общество на фундаменте грехов и пороков!

Таким образом, капитализм как «религия денег» и христианство не просто не совпадают в своём понимании человека и общества, но прямо противоположны друг другу, являются взаимоисключающими мировоззрениями.

Об этой противоположности говорили и писали ещё Святые Отцы первых веков христианства – особенно Иоанн Златоуст и Симеон Новый Богослов. Хотя в те времена капитализма как общественной системы не существовало, однако «вирус капитализма» присутствовал  в душах людей и уже тогда угрожал обществу. Вот слова Иоанна Златоуста: «Сребролюбие возмутило всю вселенную, всё привело в беспорядок, оно удаляет нас от блаженнейшего служения Христу: ибо не можете, – говорит Он, – Богу работати и маммоне (Мф., 6:24), ибо мамона требует совершенно противоположного Христу. Христос говорит: подай нуждающемуся, а мамона: отними у нуждающегося. Христос говорит: будь человеколюбив и кроток, а мамона напротив: будь жесток и бесчеловечен, считай не за что слёзы бедных»⁽¹³⁾. 

Снова подчеркну: Иоанн Златоуст увидел принципиальную несовместимость «религии денег» и христианства ещё в те времена, когда капитализм находился в состоянии «дремлющего» «вируса». Неужели же сегодня, когда капитализм расцвёл махровым цветом и обнажил всё своё уродство, нам не видно этой несовместимости? Впрочем, я не исключаю, что действительно не видно. По той простой причине, что дух христианства стал стремительно уходить из нашей жизни и люди даже перестали понимать, что это такое. 

Дух капитализма им стал ближе и понятнее. 

В.Ю. Катасонов, д.э.н., профессор кафедры международных финансов МГИМО (университет) МИД РФ

1. М. Вебер. Избранные произведения. – М.: Прогресс, 1990. – С. 142.
2. 
   А. Ваджра. Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии. – М.: АСТ: Астрель, 2007. – С. 83.
3. 
   Там же. – С. 83.
4. 
   О. Шпенглер. Закат Европы. Том 1. Гештальт и действительность. – М.: Мысль, 1993. – С. 508.
5. 
   С.Н. Булгаков. Христианский социализм. – Новосибирск, 1991. – С. 225.
6. 
   Ф. Бродель. Время мира: Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII вв. – М.: Прогресс, 1992. – С. 204.
7. 
   Ф. Бродель. Время мира… – С. 204–205.
8. 
   Самое главное в государственном аппарате Голландии того времени – военно-морской флот, который обеспечивал её олигархии доминирование на мировых рынках и в колониях: «В середине XVII века голландский флот, представлявший основу её торгово-финансового и военно-политического могущества, почти вдвое превосходил флоты Англии и Франции, вместе взятые» (А. Ваджра. Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии. – М.: АСТ: Астрель, 2007. – С. 92–93).
9. 
   «Американский социолог: богатым людям плевать на чувства бедных» // Русская народная линия новостей, 15.08.2011.
10. 
    Впрочем, среди некоторых христианских богословов и социологов существует мнение, что любой наёмный труд является в той или иной степени «отчуждённым»; такой труд, по их мнению, не соответствует христианскому идеалу, хотя и допустим (при условии полного возмещения трудовых затрат работника).
11. 
    А. Ваджра. Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии. – М.:АСТ: Астрель, 2007. – С. 82.
12. 
    Этическая экономия: Исследования по этике, культуре и философии хозяйства; вып. 7. – СПб.: Экономическая школа, 1999.
13. 
    Иоанн Златоуст. Собрание сочинений… – Том VIII. – С. 273.

Перейти к содержанию номера