Веры мы христианской, а от полка мы Евпатия Коловрата…

 
Народ вдохновляют победы – Победы с большой буквы. Они не позволяют очерстветь душой, оскотиниться, впасть в самодовольство. Череда побед – от Куликова поля до взятия Берлина и первых полётов в космос. Неслучайно они дороги для нас…

Молитва, преодоление страха, самоотверженный ратный труд – и счастливый финал. Такой сюжет предначертан эпосом. Но есть и другие былины – например, о том, как окаменели русские богатыри, как отдали свои жизни, чтобы стеною встать на пути ворога. Есть героика поражений – когда подвиг не спасает Отечество, но остаётся вдохновляющим примером для угнетённого, униженного народа во дни невзгод. В таких эпических сюжетах запечатлелось православное представление о жертвенности героя, отдавшего жизнь за други своя. Традиция эта существовала и в советскую эпоху. Вспомним о трагических финалах главных книг Александра Фадеева: «Разгрома» и «Молодой гвардии». Погибал и Чапаев – любимый киногерой поколения, вставшего на защиту Родины в 1941-м. Это присказка. А речь мы поведём о герое, которого Русь не забывает без малого восемьсот лет.

Страшная година в истории Руси – 1237 год, когда, как читаем мы в древней повести «О разорении Рязани Батыем», «пришёл на Русскую землю безбожный царь Батый», а с ним – многочисленное войско, испытанное в походах. Рязань была первым крупным русским городом на пути завоевателя. Начались переговоры Батыя с князьями, он брал дары, требовал покорности… Тем временем послы из Рязани направились за помощью во Владимир и в Чернигов. В Чернигов направился боярин Евпатий Коловрат – опытный воевода, бесстрашный богатырь. Можно предположить, как он торопился, боясь, что не успеет сразиться с врагом. И всё-таки не успел… Когда Евпатий с дружиной вернулся на Родину, он увидел только пепелища и мёртвые тела на снегу. Батый жестоко покарал непокорный город.

«И воскричал Евпатий в горести души своей, распаляяся в сердце своём. И собрал небольшую дружину – тысячу семьсот человек, которых бог сохранил вне города. И погнались вослед безбожного царя, и едва нагнали его в земле Суздальской, и внезапно напали на станы Батыевы». Дружину Евпатий собрал из тех, кто спасся от разгрома, ушёл в леса. Раздобыли коней – и бросились в погоню за врагом.

Из Рязани Батый направился в самое сильное и богатое княжество тогдашней Руси – Владимиро-Суздальское. На многие вёрсты по заледенелым рекам протянулись монгольские тумены. Вот уже разбито русское войско под Коломной, разорена Москва, враг подходил к Суздалю.

Сергей Есенин писал:

Налетала рать Евпатия,

Сокрушала сыть поганую…

Это случилось в январе 1238-го. Ещё никогда батыево войско не сталкивалось с таким ожесточённым сопротивлением. В битве на лесистых берегах русские ратники не знали равных, сокрушали степняков. Смятение охватило татарские полки. Батый – искушённый полководец – понимал, что именно тактика партизанской, так называемой скифской войны представляет угрозу для его войска. Любое сражение в чистом поле, любая осада крепости была на руку татарам: сказывалось их численное превосходство. А нападения бесстрашного Коловрата могли деморализовать завоевателей. Снова обратимся к Сказанию: «И едва смогли схватить из полка Евпатиева пятерых воинов, обессилевших от жестоких ран. Привели их к царю Батыю, и начал их царь спрашивать:

– Какой вы веры и из какой земли, и почему так много зла мне сотворили?

Они же отвечали: – Веры мы христианской, рабы великого князя Юрия Ингваревича Рязанского, а из полка Евпатия Коловрата. Посланы мы от князя Ингваря Ингваревича Рязанского, чтобы тебя, царя сильного, почтить, да с почестью выпроводить. Только ты, царь, не обижайся: не успеваем мы чаш наливать на такую силу великую – рать татарскую».

Батый выделил для борьбы с дружиной Евпатия целый тумен (около 10 000 всадников). Командовал туменом Хостоврул – опытный воин, родственник хана, обещавший доставить русского богатыря живьём. Но одолеть Коловрата им не удавалось. Несколько раз русские дружины успешно нападали на врага. В поединке с Евпатием погиб и сам Хостоврул. «Евпатий же был исполин силою и рассёк Хостоврула наполы до седла» – читаем в сказании.

Окружив дружину Евпатия, захватчики не рискнули снова сразиться с ним. В ход пустили стенобитные машины. Под градом камней погибли храбрые витязи – ни один из них не покинул поле боя. Татарские воины говорили о дружинниках Коловрата: «Они словно бессмертные. Один бьётся с тысячью».

Тело Евпатия принесли Батыю. «О Коловрат Евпатий! Щедро ты меня попотчевал со своею малою дружиною, и многих богатырей могучих побил ты, и много полков моих от тебя пало. Если бы у меня такой служил, держал бы его около сердца своего», – сказал непобедимый завоеватель.

Тело Евпатия Коловрата Батый приказал отдать уцелевшим, израненным русским дружинникам, которых татары отпустили с почтением.

Долго ещё враг хозяйничал на Русской земле. Если бы в каждом городе нашёлся свой Евпатий – не было бы ига ордынского. Многие воины храбро сражались с Батыем, отдавали жизни. Храбро бились в Козельске, в Торжке, позже – в Киеве, но организовать серьёзное партизанское сопротивление никому не удалось. Как важна была в годы бедствий память о погибшем, но непобедимом воине. Она важна и нынче.

Сергей Есенин писал о гибели своего рязанского земляка:

Скачет хан на бела батыря,

С губ бежит слюна капучая.

И не меч Евпатий вытянул,

А свеча в руках затеплилась.

Не берёзки-белолипушки

Из-под гоноби подрублены,

Полегли соколья-дружники

Под татарскими насечками.

Будем помнить о Евпатии Коловрате, будем учиться у него мужеству, верности, жертвенности.

Арсений Замостьянов

Перейти к содержанию номера