Балканы… Думаю, мало кого из русских людей этот полуостров на юге Европы может оставить равнодушным. И не потому, что там продолжают творить историю по сей день и, пожалуй, ни одно значимое событие в Европе не обошло стороной этот регион. Просто там живут народы, которые говорят, как мы, думают, как мы, молятся, как мы.

История государств, ранее входивших в состав бывшей Югославии, всегда была противоречива и драматична. Особенно в ХХ веке. Находясь в составе разных империй, исповедуя разные религии, славянские народы Балкан часто оказывались по разные стороны баррикад в многочисленных войнах, прокатившихся через этот регион. И несмотря на то что большую часть двадцатого столетия они состояли в едином государстве, в ходе каждого очередного конфликта с особой жестокостью обнажались их противоречия. Исторически сложилось так, что именно сербский народ стоял в авангарде объединительных процессов на южно-славянских землях. Именно в Белграде принимались непопулярные решения, направленные на сохранение союзного государства в начале 90-х. Как следствие, каждый раз при усилении националистических настроений и выдвижении требований о расширении автономии или независимости главным объектом нападок неизбежно становилась Сербия и сербское меньшинство в «братских» республиках. Стоит ли вспоминать о той травле, которая началась в Хорватии против сербов? Массовые увольнения с государственных должностей, из полиции, школ, больниц, бытовая истерия, которая нагнеталась с подачи хорватских властей… А тот факт, что после «разрешения» конфликта в Сербской Краине (узкая полоска земли на границе Хорватии и Боснии, исторически компактно заселенная сербами), при полном попустительстве западных «миротворцев», полумиллионное сербское население уменьшилось в разы?!!!

Примерно аналогичная ситуация складывалась в Боснии и Герцеговине (далее – БиГ). Государственное образование, в котором примерно в равных пропорциях живут сербы, хорваты и босняки, говорящие на одном языке, но исповедующие православие, католицизм и ислам соответственно. Это пространство даже с юридической точки зрения трудно назвать государством, ведь до недавнего времени БиГ находилась под управлением ООН. Непростой характер межэтнических отношений в крае предопределил, что первая половина девяностых годов прошла под знаком войны всех против всех. И в конечном итоге ущемленной стороной вновь оказались сербы, которые были не в состоянии противостоять объединенным силам католиков и мусульман, пользующихся полной поддержкой Запада.

Именно в 90-е годы российская дипломатия стала активно использовать термин «двойной стандарт». В тот период ЕС и США всячески способствовали дроблению социалистической Югославии по республиканским границам. Более того, в случае с Косово, на тот момент являвшимся автономным краем в составе Сербии, Запад пошел на нарушение исторически сложившихся границ уже по этническому принципу. При этом все попытки сербского меньшинства обособиться или хотя бы расширить свою автономию в рамках Хорватии или БиГ пресекались в крайне жесткой форме.

Аналогичную политику США и их союзники пытались проводить и в отношении России по чеченскому вопросу, с той лишь разницей, что имели значительно меньше рычагов воздействия на нашу страну. В те далеко непростые и для России годы РФ, как могла, поддерживала Сербию в ООН и на других дипломатических площадках. Неоднократно сербам посылалась гуманитарная помощь, российские миротворцы реально защищали мирное население (кстати, и не только сербское) в зонах конфликтов, а не смотрели сквозь пальцы на произвол обезумевших полевых командиров, как часто поступали их западные коллеги. Сотни русских добровольцев принимали участие в боевых действиях на стороне сербских сил в разных уголках пылающих Балкан. И это не забыто. Наш народ там называют братским, и звучит это не на экранах телевизоров и не в речах политических деятелей, а из уст самых простых людей, где бы вы с ними не столкнулись. Побывав в Сербии и Черногории, смело могу сказать, что остались места на земле, где русских любят просто за то, что они… русские.

 

БЕЛГРАД

Убедиться в этом мне, как всегда, помогли обстоятельства. Являясь болельщиком футбольного клуба «Московский Спартак», я давно собирался совершить какой-нибудь евровыезд с любимой командой. На этот раз «Спартаку» выпало сразиться с загребским «Динамо» (Хорватия) в рамках группового этапа турнира Кубка УЕФА. И вот отели забронированы, намечены маршруты передвижения, и воскресным утром 23 ноября, по выпавшему накануне снегу, я мчусь в «Шереметьево–2», или, как принято говорить, во «Второй Шарик». Непривычно пустая Ленинградка, на удивление сговорчивый частник, регистрация, металлоискатели, слегка подвыпившие и радостные соотечественники в Duty Free, посадка, 2,5-часовой перелет, – и мы в белградском аэропорту.

Белград встречает нас обманчивым солнцем, которое светит, но не греет. С опаской, свойственной любому слегка обтертому жизнью мегаполиса горожанину, садимся в такси и остаемся приятно удивлены, что меньше чем за 15 евро смогли доехать до своей гостиницы, почти до самого центра. По дороге всматриваюсь в очертания домов, в названия улиц, в лица прохожих, но ощущение того, что я за границей, ко мне так и не приходит. Прямо при въезде в город стоит огромное несуразное бетонное строение позднетитовской эпохи, состоящее из двух соединенных зданий, которое в народе называют «два идиота». Оказывается, не только у нас в Союзе давали разгуляться фантазиям горе-архитекторов. Все названия и указатели – на кириллице, из монотонно бубнящего радио, передающего сводку новостей, то и дело вылетают знакомые корни слов.

Нас везет довольно типичный представитель своей профессии. Сердитый мужичок в кепке злобно ругается на хулиганящих водителей и медлительных пешеходов. Не знаю почему, но сначала он принял нас за поляков, однако узнав, что мы русские, мгновенно преобразился, улыбнулся и стал спрашивать что-то про Путина, Жириновского и футбольный клуб ЦСКА. Отвечать мы толком не успевали, но, похоже, ему это и не требовалось. Въехав на улицу Кнеза Милоша, где и располагалась наша гостиница, мы сразу же обратили внимание на несколько полуразрушенных зданий, по архитектуре напоминавших сталинские дома. Водитель, поймав наш взгляд, сказал лишь одно слово – НАТО и перестал балаболить. Среди разрушенных домов только один принадлежал военному ведомству. Что поделаешь, демократия в действии… Мы разместились в отеле, к слову сказать, довольно колоритном, под названием «Эксельсиор». Такое ощущение, что мебель в последний раз там меняли в эпоху Карагеоргиевичей, последних югославских королей. Однако все – очень добротно.

Бросив вещи, мы незамедлительно отправились на прогулку.

Белграду, как, впрочем, и Москве, свойственно нагромождение стилей в архитектуре. Рядом со зданием, построенным в классическом стиле в середине ХIХ столетия, можно встретить и монументальное сооружение титовской эпохи, и модерн начала ХХ века, и стеклобетонные конструкции, возведенные на закате эры единой Югославии. Вялотекущая стройка офисных и торговых центров идет и сейчас. Однако на Балканах не принято торопиться, да и кризис не мог не затронуть эту и без того не самую богатую страну. Так что насладиться этими островками западной корпоративной и потребительской культуры жителям и гостям Белграда суждено, видимо, еще не скоро.

Шатаясь по городу, мы незаметно для самих себя оказались посреди пешеходной улицы Кнеза Михаила, вроде нашего Арбата. Интересно, что прямо в ее начале стоит здание, которое по сей день носит название «Албания». И это после всех перипетий в отношениях двух стран! Уверен, что в Албании такое было бы в принципе невозможно. На улице идет довольно бойкая торговля сувенирами, простенькими акварельками, каштанами. Одним словом, прогуляться там было довольно приятно.

Сразу за этой улицей находится цитадель Калимегдан. Как и Белград, крепость множество раз переходила из рук в руки, перестраиваясь новыми хозяевами. Свой след там, помимо славян, оставили кельты, римляне, венгры и турки. Если прочитать историю этой твердыни, то минимум половину истории Сербии вы усвоите. Прямо у входа в крепость стоит памятник Франции в виде женщины. Дело в том, что в Первую мировую войну бои между сербскими и австро-германскими войсками носили исключительно ожесточенный характер. Сербская армия была довольно боеспособной и в начале войны не раз громила австрийские войска. Однако превосходство в численности армии и вооружении у огромной Австро-Венгерской империи было колоссальным. Сербские части уже были в шаге от полного разгрома, когда Франция эвакуировала их на один из островов Средиземного моря, сохранив тем самым костяк сербской армии. Вместе с военными спаслось и множество гражданских лиц. В конце же войны именно французы помогли сербам взять реванш на Балканах. В тот момент отношения двух стран можно было смело назвать братскими, в честь чего и был возведен памятник в югославской столице. На обратной стороне монумента выбита надпись: «Мы любим Францию так же, как она любила Сербию в 1914–1918 гг.». До 1999 года много спорили о том, уместно ли привязывать благодарность к оговоренному периоду. Но варварская бомбардировка Белграда и других сербских и черногорских городов странами НАТО, в которой участвовали и ВВС Франции, расставила все по своим местам. В те трагические дни памятник был укрыт черным полотнищем.

Разумеется, посетить Белград и не увидеть собор святого Саввы – это все равно что не побывать там вообще. Величественная белокаменная громада расположена в паре километров от пешеходной зоны. Храм начали возводить еще в середине ХIХ века, однако по разным причинам строительство было закончено лишь несколько лет назад, а некоторые отделочные работы и внутренняя роспись продолжаются и поныне. Интересно, что храм строился исключительно на пожертвования, прямо скажем, не в лучшие для Сербии годы. При этом собор является третьим по величине действующим православным храмом мира, после Храма Христа Спасителя и Исаакиевского собора.

На первый взгляд, проблемы где перекусит ь в Белграде не существует. Но только неискушенный турист зайдет и уютно расположится в первом попавшемся кафе, чтобы плотно и вкусно поесть. Значительное количество заведений представляют из себя кафешки, где подают только напитки. Это не значит, что завсегдатаи данных заведений – хронические алкоголики, которым не требуется даже закуска. Просто за рюмкой ракии, чашечкой кофе или бокалом вина неторопливые обитатели полуострова могут провести не один час, листая газету, смотря футбол или же просто неспешно беседуя друг с другом. Поэтому прежде чем рассаживаться, убедитесь, что в заведении вам предложат еду. Чтобы не ошибиться, советую вечером отправиться на улицу Скадарлию, где все первые этажи домов являются ресторанами, каждый из которых имеет богатую, минимум стопятидесятилетнюю, историю. Впрочем, насытиться там вполне реально и местным фастфудом типа плескавицы или колбасницы, где в лепешку положен здоровенный кусок мяса с приправами и овощами. Стоит такое удовольствие пару евро и вполне заменяет далеко не диетический обед.

 

НОВИ САД

На третий день мы нехотя стали прощаться с Белградом и на арендованной машине выдвинулись в сторону Нови Сада.

На выезде из Белграда пришлось постоять в пробках, не в московских, конечно, но все-таки... Вырулили на автопут (автобан по местному) и меньше чем через час доехали до окрестностей Нови Сада, остановившись в городке Сремски Карловцы. Городок небольшой, но довольно милый. Из достопримечательностей там можно выделить лишь центральную площадь, на которой находятся собор, Богословская академия, гимназия и административные здания. В архитектурном плане ощущается влияние Западной Европы.

Этот небольшой городок также тесно связан с Россией. В период с 1921 по 1927 год здесь в эмиграции проживал барон Петр Врангель. Там же располагался его штаб. В 2007 году в Сремских Карловцах ему был поставлен памятник. Поскольку городок находится в горах, то его жители предпочитают передвигаться на внедорожниках, и, как ни странно, в большинстве случаев отдают дань нашей «Ниве». Удивительно, но в Сербии и Черногории наш автопром донельзя востребован. А «Нивка» встречается чуть ли не на каждом шагу.

Странно…

Наутро мы выдвинулись в сторону Нови Сада, но сперва решили посетить некоторые из ближайших монастырей. Дело в том, что недалеко от Нови Сада расположено протяженное плоскогорье под названием Фрушка Гора.

В этой области находится около 20 монастырей. Мы побывали в двух из них. А именно – в Великих Реметах и Крушедоле. В Реметах нас встретил строгий батюшка. Мы подошли под благословение, перебросились парой слов, и только когда он понял, что перед ним русские, суровое выражение оставило его лицо. Он открыл нам храм (служба давно закончилась), надарил книжечек и календарей, предложил кофе и очень расстроился, узнав, что мы торопимся.

Слегка заплутав, мы застряли на размытой грунтовке и где-то минут 20–25 подкладывали палки, камни, траву и прочий хлам под колеса нашей оранжевой малолитражки. Машина приобрела защитный окрас, впрочем, как и все мы. Кое-как добрались до монастыря Крушедол.

Внутри монастыря стоит церковь Благовещения с барочной колокольней. Сам монастырь возник в ХVI веке как усыпальница династии Бранкович, однако в результате очередного турецкого набега был разрушен и позже построен заново. Если будет время, советую задержаться в этих краях подольше, так как на Фрушка Гора сохранилось немало монастырей с уникальными росписями позднего Средневековья. Тито не был таким оголтелым богоборцем, как «русские» большевики, поэтому югославским храмам и монастырям удалось избежать участи наших церквей в советское время. Фрески не заштукатуривались, иконы не шли на растопку, в алтарях не устраивали отхожих мест.

В общем, сохранность более или менее удовлетворительная.

До Нови Сада добрались минут за 20 и без приключений. Нови Сад, второй по величине город Сербии, является столицей автономного края Воеводина. До 1918 года край входил в состав Австро-Венгрии. По итогам Первой мировой войны он отошел к королевству Югославии, однако после фашистской оккупации в 1941-м был поделен между усташской Хорватией и Венгрией. Сейчас, несмотря на то что 65 процентов населения края составляют сербы, искусственно ставится вопрос о защите прав венгерского меньшинства (около 15 процентов) и об отделении автономии от сербского государства. После фактического отделения Косова Воеводина остается последней автономией в составе Сербии.

При въезде в Нови Сад стоит огромная крепость под названием Петроварадин. Крепость так же как и Белградская, весьма старая. Здесь первые укрепления возникли задолго до появления славян. Само название крепости – венгерского происхождения. Крепость по площади если и уступает белградскому Калемегдану, то ненамного. Зато сохранность значительно лучше. Внутри не счесть переходов и галерей, а с многочисленных смотровых площадок открываются шикарные виды на город.

В Нови Саде, как и в других городах Сербии и Черногории, люди тоже хорошо запомнили уроки «демократии», преподанные «человеколюбивым» Западом. Во время бомбежек было снесено три моста из четырех через Дунай. Сейчас восстановили все, кроме одного. Рядом с крепостью – совсем старые улочки, на которых дома стоят возрастом, наверное, не меньше 300 лет. Переехав через мост, вы попадаете в более современную часть города. Там есть пешеходная улица, которая застраивалась в XIX–XX веках. Снова на ум приходит аналогия с Арбатом. На ней, помимо большого количества магазинов и кафешек, расположена православная гимназия, католический собор и действующий православный храм. Прогулявшись по окрестностям, мы вышли на улицу под названием Еврейская, поэтому, дойдя до очень большой синагоги, ничуть не удивились. И опять хочу отметить, что сербы – очень терпимый народ в отношении других наций и религий. На православном храме и синагоге висели объявления о проведении детского межконфессионального благотворительного концерта, где должны были принять участие представители всех религиозных конфессий Нови Сада. Православные, католики, мусульмане, евреи, евангелисты. И это при том, что межконфессиональных обид в Югославии накоплено великое множество. Реально есть чему учиться тем же хорватам или боснякам, которые не сегодня так завтра вступят в ЕС. Еще хочется отметить Художественную галерею Матицы Сербской. Там собрана внушительная коллекция сербских икон и иконостасов. Даже не будучи специалистом, я застрял там на два с половиной часа, знакомясь с самобытной и в то же время кровно близкой сербской иконописью.

Погуляв по городу до темноты, мы выехали в Хорватию. Решив не заморачиваться на сельских дорогах, проехали километров 40–50 на юг и снова выехали на автобан. Магистрали на Балканах вещь довольно удобная и недорогая. В общей сложности мы проехали по ним чуть меньше тысячи километров, заплатив за это 40-45 евро. При этом мы существенно сэкономили драгоценное время и нервы. Ведь куда приятнее ехать на приличной скорости по почти пустой трассе, нежели постоянно тормозить из-за ограничения скорости, светофоров или с риском обгонять фуры.

Итак, часа за два мы доехали до сербо-хорватской границы.

 

ЗАГРЕБ

Сербскую границу прошли без проблем, а вот хорваты докопались до нас основательно. Двадцать раз проверив все документы, спросили, наконец, не на футбол ли мы едем? Отпираться не имело смысла, так как в багажнике лежала наша спартаковская атрибутика. Сначала один из пограничников вообще хотел отобрать ее, равно как и упакованный подарочный шарф белградской «Црвены Звезды» и мой перочинный швейцарский нож. На попытку «качать права» нам посоветовали смириться (успокоиться), иначе, сказали, нам вообще откажут во въезде. Затем оказалось, что кто-то из погранцов являлся фанатом сплитского «Хайдука», хорватской команды с побережья, болельщики которого отчаянно ненавидят загребское «Динамо» и, даже когда оно выступает на международной арене, страстно желают ему поражения. Он сказал своему коллеге что-то вроде «да отстань ты от них», пожелал с помощью характерного движения обыграть «Динамо», и нас пропустили. Как говорится, «ложечки нашлись, но осадок остался». Настроение подпортили сильно. Так долго мурыжили только нас и парочку подозрительных южан тревожного вида с евросоюзными номерами.

Надо признаться, что той душевности, с которой нас везде встречали в Сербии, по другую сторону границы здесь не было вовсе. Тем заметнее это было на фоне того, что у сербов и хорватов фактически идентичный язык, только первые пишут на кириллице, а вторые на латинице. Нельзя сказать, что, узнав, откуда мы родом, на нас начинали косо смотреть, хотя бывало и такое. Отношение к нам было скорее нейтральное, с примесью любопытства.

Вообще, раны, оставленные на Балканах войнами конца ХХ века, заживут не скоро. В этих небольших государствах взаимные обиды запоминаются надолго. Поэтому хорваты, общаясь с нами, не могли не делать поправку на особые отношения между сербами и русскими. Конечно, на юге, где побережье Далмации давно облюбовано российскими туристами, все выглядит несколько иначе. Но залогом такого отношения являются те деньги, которые наши соотечественники там оставляют.

 

 

Рано утром, в день матча, въехали в Загреб. Разместившись в гостинице и приведя себя в порядок, поехали гулять в центр.

Что сказать? Столица Хорватии – относительно небольшой и уютный город. Центр, довольно типичный для Восточной и Центральной Европы, сочетает в себе элементы готики, барокко, классицизма и модерна. Визитными карточками города являются собор святого Степана (огромный готический собор с двумя высоченными башнями по краям), а также церковь святого Марка, расположенная в верхней части старого города, знаменитая своей своеобразной крышей.

Понравился рельсовый подъемник по крутому склону. Сразу вспомнился Киев. Еще впечатлили местные трамваи футуристического дизайна на фоне старинных зданий. Интересный контраст.

 

МЯЧ И МЕЧ

Проведя несколько часов в городе, мы отправились обратно в гостиницу. Ехать на футбол на машине с белградскими номерами было бы даже не авантюрой, а чистой воды безумием. Поясню почему. В балканских странах футбол – это не просто спорт или часть повседневной жизни. Это политика, экономика, международные отношения в одном флаконе. Именно столкновения болельщиков на футбольном матче между загребским «Динамо» и белградской «Црвена Звездой» на стадионе «Максимир» в Загребе считаются точкой отсчета войны в Югославии. Легендарный сербский полевой командир Аркан являлся лидером фанатского объединения «Црвены Звезды» «Герои Северной Трибуны», и многие бойцы его отрядов, воевавших в Боснии, были из числа болельщиков. Столкновения между фэнами сербских и хорватских футбольных клубов носят жестокий и бескомпромиссный характер. По понятным причинам футбольные федерации стараются свести к минимуму вероятность встречи команд из бывшей Югославии в еврокубках. Поэтому столкновения болельщиков регулярно происходят на соревнованиях даже по таким видам спорта, как баскетбол и теннис.

 

МАТЧ

На матч мы решили ехать на трамвае. Стадион находился на противоположном конце города. Весь путь занял немногим более 40 минут. Трудно сказать, имел ли место риск столкновения. Атрибутику мы не демонстрировали. Нельзя утверждать, что игра с загребским «Динамо» носит для «Спартака» столь же принципиальный характер, как матчи с ЦСКА, киевским «Динамо», пражской «Спартой», где вероятны столкновения как с фанатами, так и с властями. Однако ряд интриг в околофутбольном противостоянии все же имел место. Во-первых, «Спартак» является клубом-побратимом белградской «Црвены Звезды», единодушно ненавидимой всеми фанатскими группировками Хорватии. Во-вторых, к русским, как к традиционным союзникам сербов, в Хорватии в принципе не самое лучшее отношение, и это не могло не проявиться на футбольном матче. В-третьих, уже болельщики «Спартака» изначально негативно относятся к любой команде, которая называется «Динамо». Для кого-то это может показаться странным, но это факт. В-четвертых, вратарь «Спартака», любимец нашей торсиды Стипе Плетикоса, хорват по национальности, раньше защищал ворота сплитского «Хайдука», а, как писалось выше, отношения этой команды с загребским «Динамо» далеки от дружеских.

Выйдя на остановке, мы двинулись к стадиону. Трибуны на «Максимире» обозначаются по сторонам света, и в поисках южной трибуны мы выбрали неправильное направление, оказавшись при входе на сектора, где собирался весь хулиганский актив хорватов. Однако особого риска эта ситуация в себе не несла, так как внешне нас было трудно отличить от динамовских фэнов. Поняв, что заплутали, мы решили обратиться к местным полицейским, чтобы выяснить, куда идти. Те оказались вполне адекватными людьми (во всяком случае, на контрасте с нашей милицией). Кое-как объяснив, что здесь нам находиться не стоит, и немного посовещавшись, они выделили нам провожатого, который через подтрибунные помещения отвел нас до сектора. Узнав по пути, что мы еще не купили билеты, махнул рукой и договорился, чтобы нас пропустили просто так. От предложенных ему денег он отмахнулся как черт от ладана (что немыслимо для нашей милиции) и, даже не выслушав наши словесные благодарности, мгновенно ретировался.

Незадолго до начала матча прошла информация, что любые выкрики политического характера, а также демонстрация сербской символики будут пресекаться жесточайшим образом. Для убедительности к нашему сектору было подтянуто около сотни омоновцев местного разлива. Многие хорошо помнили выезд за сборную, когда почти полторы сотни российских болельщиков были задержаны без всякого объяснения и несколько часов, вместо того чтобы поддерживать команду, провели в спортзале местной полицейской школы. К тому же в этот раз большую часть болельщиков «Спартака» составляли люди уже солидного возраста, многие из которых приехали с женами и были явно не настроены выяснять отношения с местными «космонавтами». Сжав кулаки и стиснув зубы, пришлось слушать, как северная трибуна стадиона «Максимир» заряжала «Уби», а Восточная вторила ей в ответ «сербина», и снова – «Уби», а в ответ – «русина». Было много других «зарядов», которые по цензурно-этическим соображениям я приводить здесь не стану. С нашего сектора то и дело кто-то выкрикивал «Косово е Сербия», «Аркан», «Ратко Младич», однако три-четыре голоса тонули в многотысячном реве динамовской торсиды на «Максимире». Кто-то из наших парней пытался протащить на стадион сербские флаги, но безуспешно. Вообще в Хорватии демонстрация любой сербской символики – большой риск, так как она официально запрещена. Такая вот демократия в сочетании с общечеловеческими ценностями и терпимостью. Все эти моменты сильно испортили настроение, однако победа есть победа.

Что сказать про матч? Играли две разобранные команды. Говоря дипломатическим языком, «Спартаку» есть куда стремиться. Во многом благодаря удаче, а также нашему вратарю-хорвату, нам удалось удержать минимальное преимущество и победить со счетом 0:1.

В гостиницу мы возвращались усталые, но счастливые, даже несмотря на то что полтора часа нас не выпускали со стадиона, а потом заставили взять такси, пятнадцать минут езды на котором обошлось нам в 45 евро.

На следующий день, хорошо выспавшись, мы еще немного погуляли по Загребу, а потом вырулили на автобан и направились в сторону Сплита. Выехав на магистраль в светлое время суток, мы смогли от души насладиться красотами местной природы и в течение нескольких часов наблюдать перемены времени года и климата. Если в 30–40 километрах от Загреба местность была относительно равнинная, а снега не было вообще, то по мере приближения к горам пейзаж стал резко меняться. На меня, как на человека редко бывавшего в горах, красота природы произвела незабываемое впечатление. Мы завороженно наблюдали горные склоны, поросшие хвойным лесом, под покровом свежевыпавшего снега.

Ближе к побережью погода стала меняться. Снег исчез, появились листья на деревьях, местами даже зеленые. Запомнилось, что при выезде из Загреба температура была минус три градуса. Теперь же термометр показывал плюс 16!!!

 

СПЛИТ. НА РАЗВАЛИНАХ ИМПЕРИИ

По дороге мы долго не могли решить, стоит ли заезжать в Сплит. Изначально мы не планировали там останавливаться, рассчитывая сразу доехать до Дубровника. Но путь по автобану занял значительно меньше времени, чем мы предполагали, и, поборов уже поднакопившуюся хандру и лень, мы пришли к выводу, что усталость пройдет, а впечатления останутся. И, забегая вперед, скажу, что сожалеть о принятом решении не пришлось.

Основная достопримечательность Сплита – дворец Диоклетиана. Правда, сначала мы и не поняли, что это дворец. С виду – обычная крепость с типичной средиземноморской застройкой внутри. Когда гуляешь по закоулкам, то и дело сворачиваешь в какие-то галереи и помещения. Поднимаясь по очередной лестнице, я вдруг увидел пожилого мужчину, который за чашкой кофе смотрел телевизор. Оглядевшись по сторонам, я понял, что забрел в квартиру. Дедушка, видимо, привык к гостям подобного рода. Он смерил меня взглядом, поднял чашку в знак приветствия и снова уставился в экран.

Нам хватило минут тридцать, чтобы обойти территорию дворца с остановками у колокольни мавзолея Диоклетиана, являющегося ныне католическим собором, и подземные галереи, которые используются теперь как торговые ряды. В соборе подумалось: как же причудливо плетет жизнь свои кружева... Диоклетиан был одним из самых яростных борцов с христианством среди всех римских императоров. И вот на месте его гробницы стоит храм Божий, а в его дворце уютно устроились сувенирные лавки, мелкие забегаловки и парикмахерские.

Не знаю, как днем, а вечером, в сочетании с удачной подсветкой, этот исторический комплекс выглядит весьма живописно. Обойдя дворец, мы попали на набережную. Сразу же невольно замочили ноги в Адриатике (на море был шторм, и мы как раз попали под высокую волну). Покинув город, были вынуждены ехать уже не по автобану, а по побережью. Все бы хорошо, вот только дорога уже петляла по горам, имела лишь две полосы в обе стороны, почти везде были населенные пункты, и шел дикий ливень. Сквозь стену дождя мы видели, что вокруг почти лето. Хвоя сменилась папоротниковыми растениями, лиственные деревья окончательно позеленели.

В поисках ночлега пересекли границу с Боснией. Дело в том, что Хорватия разделена на две части: большую и совсем маленькую, где расположен Дубровник. Имея выход к морю, Босния как раз и разъединяет Хорватию. Заночевать мы решили именно там. С третьей попытки нашли сдающиеся комнаты по весьма умеренной цене. Наутро, пожарив купленные еще в Загребе каштаны, отправились дальше. Утро выдалось довольно теплым, и, свернув в какую-то курортную зону, мы решили полноценно искупаться. Какой-то абориген поинтересовался, как водичка. Вода была, конечно, не комнатной температуры, но и не смертельно холодной. Градусов, наверное, 10–12. Вполне сносно для конца ноября.

 

ДУБРОВНИК

Я даже не знаю, с чего начать. Исторический центр Дубровника – сплошная достопримечательность. Тут дворцы, соборы, образовательные учреждения соседствуют с жилыми домами. Старый город окружен двухъярусной стеной со рвом и башнями. Общая протяженность стен – примерно два километра. Если доведется там побывать – не поленитесь и поднимитесь на стену. Перед вами откроются десятки сногсшибательных видов на город, море и скалы. Я бродил по стенам Дубровника, и мне стало не по себе от мысли, что в Средние века кому-то приходило в голову штурмовать эту крепость.

Дубровник имеет богатейшую историю. Эта область стала местом сосуществования романских и славянских народов на протяжении почти 1000 лет. В разные времена город и прилегающие земли находились в вассальных отношениях с Венецией, Венгрией, Османской империей, но почти всегда Дубровник сохранял самоуправление и считался республикой. Даже девиз города звучал так: свобода или смерть.

Значительная часть построек Дубровника появилась в XVII веке, после разрушительного землетрясения. Главная улица старого Дубровника – Страдун. Она выложена большими каменными плитами, отполированными до блеска. Одним словом, город красив, и даже в конце ноября, когда туристический сезон почти завершен, в нем можно встретить множество туристических групп из Италии, Японии, Америки.

Подпортил настроение тот факт, что во многих местах мы увидели стенды с планом города, где были дотошно изображены места разрушений после атак Югославской армии в 91–92 годах. При этом везде в скобочках уточнялось, что «атаковали город исключительно сербы и черногорцы». За несколько месяцев осады погибло больше сотни человек, часть из которых была мирными жителями. Но война есть война, и сомнительно, что сербы стали бы осознанно стрелять по мирным объектам. Не думаю, что, приехав в Книн (Сербская Краина), вы найдете там много подобных табличек.

 

ЧЕРНОГОРИЯ

Покинув Дубровник, мы вновь отправились в путь, а через час или полтора уже пересекли черногорскую границу. Когда мы приехали к городку Херцог Нови, уже начало темнеть. Обойдя минут за двадцать исторический центр, полюбовавшись на местную эклектичную церквушку, сочетающую в себе элементы готики и традиционной балканской архитектуры, мы без особой спешки двинули в сторону Подгорицы. По дороге мы останавливались в курортных городках Будва и Котор, где в изобилии сохранилось наследие эллинской эпохи. В виде развалин.

Заночевали мы, немного не доезжая до Подгорицы, а утром решили съездить на Скадарское озеро.

Места оказались действительно красивые. Широкие водные просторы на фоне гор, камышовые заросли. Небольшие домики с пристанями. Красиво. Но, увы – не сезон. Да и стоило немного отъехать от побережья, как сразу же вернулось осеннее настроение. Температура 3–5 тепла, мелкий моросящий дождик, небо, затянутое облаками.

Бывший Титоград нас чем-то особым не поразил. Возможно, мы что-то пропустили, но единственной достопримечательностью черногорской столицы является почти достроенный и частично расписанный храм Воскресения Господня. Внутри есть частички мощей сербских святых, в нижнем храме в настенной росписи можно увидеть Царскую Семью Романовых.

Храм нам показала женщина по имени Весна, которую мы о чем-то спросили. Узнав, что мы русские, она страшно обрадовалась и очень долго водила нас по храму, все показывая и рассказывая. То ли мы уже привыкли к балканской речи, то ли еще почему, но языковой барьер практически не ощущался, хотя говорила прихожанка с очень приличной скоростью, словно боясь не успеть нам о чем-то поведать.

После посещения храма мы решили побродить по городу и встретиться вновь через пару часов. После некоторого блуждания по районам с типовой застройкой, так и не найдя исторического центра, я решил пропустить пару кружек местного пива, а заодно узнать о местоположении городских достопримечательностей. Узнав, что я русский, посетители заведения стали наперебой заказывать для меня пиво и ракию. На мои смущенные отказы они не обращали никакого внимания. Чтобы не остаться в долгу, я тоже попросил барменшу угостить новых знакомых. Сам собою завязался стандартный мужской разговор про футбол и политику. Отметив победу «Спартака», мы перешли к обсуждению вопросов глобальной политики. По мнению всех присутствующих посетителей заведения, отделение Черногории от Сербии было очередной тщательно спланированной акцией Америки. Клеймя на чем свет стоит свое руководство, мужчина лет сорока пяти по имени Бранко рассуждал о потерянном крае Косово, как о части своей страны. Интересно, что похожую участь он предрекал и южной части Черногории, где проживает значительное число албанцев. От общения с этими добродушными людьми у меня осталось грустное впечатление, что после всех этнических и территориальных встрясок они уже сами порой не знают, в какой стране живут.

Пропустив еще одну рюмку ракии и обсудив все основные события ХХ столетия, я вышел из бара. Встретившись у машины, мы единогласно решили двинуть на север, в монастырь Острог.

Как и множество других монастырей Сербии и Черногории, Острог расположен в горах. Дорога в Острог идет по горному серпантину, с которого открываются замечательные виды на округу. Сам монастырь как бы встроен в вертикальную скалу. Молельные комнаты и служебные помещения вырублены прямо в скале. Обитель была основана в XVII веке местным епископом Василием, который позже был канонизирован. История монастыря, как и вся история Черногории, – это борьба за выживание. Неоднократно его штурмовали турки, обстреливали немцы, бесновались в нем и коммунисты. Мощи Василия Острожского, несмотря на многочисленные перипетии, и по сей день хранятся в одном из храмов монастыря, обладая целительной силой.

Святой Василий Острожский почитается не только православными христианами, но и католиками и даже мусульманами, которые едут к его мощам на поклон со всего света.

После посещения Острога остались самые радужные впечатления. Да и голова как-то прояснилась. Не то чтобы мы устали, но взгляд уже был замыленным. Еще раз взглянув на карту, мы решили ехать обратно в Белград через Чачак, где находится целый район с горными монастырями. Когда выехали на трассу, уже начало темнеть. Чтобы не выбиваться из графика, ехать приходилось со средней скоростью 80 километров в час. Вот тут я в первый раз имел счастье покататься по реальным горным дорогам в условиях снегопада и в темноте. Все же до сербской границы мы не доехали, решив продолжить путь утром.

Не могу не восхититься непередаваемой мощью и красотой скал, которые возвышаются по обе стороны трассы и вертикально уходят ввысь, оставляя вверху лишь узкую полоску света.

Днем горы Монтенегро произвели на нас еще большее впечатление, которое усилилось благодаря маленькой, но буйной речке, окруженной скалами. От частых перепадов высоты периодически закладывало уши. Выехав на относительно прямой участок дороги, мы позволили себе разогнаться, значительно превысив разрешенную скорость. За первым же поворотом нас остановил полицейский. Хищно щурясь, он продемонстрировал нам показания радара. Мы молча протянули ему документы, уже приготовившись «решать» вопрос на месте, но лишь мельком взглянув на мои права, он тут же вернул их со словами: «братья русы», козырнул и что-то сказал в рацию.

 

И СНОВА СЕРБИЯ

Сербскую границу вновь пересекли довольно быстро. А вот в приграничных территориях Сербии местность начала меняться. Причем менялась не только природа (скалы потихоньку превращались в холмы), но и среда человеческого обитания. Не могу сказать, что в Сербии и в Черногории – идеальная чистота. Гигиена там примерно на нашем уровне. Но вот чтобы так загадить обочины и текущую вдоль дороги речку чисто бытовыми отходами?!.. Сначала мы вообще подумали, что это какой-то местный обычай повязывать ленточки к низко склонившимся у воды деревьям. Но потом, специально присмотревшись, разобрались, что это были пластиковые пакеты, тряпки и прочая дрянь, которая зацепилась за ветки во время подъема воды. Мы долго не могли понять, в чем дело, а потом в мелких населенных пунктах стали одна за другой попадаться мечети. Тут и вспомнились рассказы серба Радуле про то, что на границе Сербии и Черногории есть большой албанский анклав. Вот, собственно, и ответ. Неужели и в этих краях будет второе Косово?

ЕС и НАТО стоит крепко подумать, кому и зачем они дают независимость. И прежде чем отпускать своих питомцев в свободное плавание «самостоятельности», им следует научить их хотя бы элементарным нормам общежития и уважения к другим народам, иначе завтра уже австрийских, итальянских, венгерских и прочих детей будут похищать, разбирать на органы, заставлять заниматься проституцией и сажать на наркоту. Что будет с их пригородами, тоже объяснять не надо.

Проехав Чачак, мы свернули по указателю в сторону монастырей. Нам удалось посетить пять из них. Я не стану вдаваться в подробности наших до обидного коротких визитов в обители, лишь перечислю посещенные нами святыни: монастыри Иоанна Предтечи, Николая Чудотворца, Благовещенский, Преображенский и Вознесенский. Кстати сказать, далеко не все монастыри сохранились в первоначальном виде. Какие-то восстанавливались в середине XIX века, а некоторые вообще в наши дни, на деньги мирян. Почти везде вы увидите старинные фрески и иконы, найдете теплый прием со стороны монахов, монахинь и прихожан. К русским там пока относятся очень хорошо. Наша национальность там, как визитная карточка.

От Чачака часа за три мы добрались до Белграда.

Остаток дня мы провели, прощаясь с Белградом. Оказалось, что прямо рядом с нашей гостиницей на соседней улице Краля Александра стоит величественный собор святого Марка, построенный незадолго до Второй мировой. Позади этого храма находится русская Свято-Троицкая церковь, где покоится прах барона Врангеля. Нельзя не сказать о том, что в 20-е годы прошлого столетия Сербия стала приютом и новой родиной для десятков тысяч наших соотечественников, бежавших от людоедского режима большевиков. Пожалуй, ни одна страна мира, куда судьба заносила русских эмигрантов, не оказывала им столь теплый прием. Стараниями югославского короля Александра, русские беженцы не только получили хлеб и кров, но и смогли заново строить свою жизнь фактически на равных правах с другими славянскими народами этой страны. И надо сказать, что, реализовав себя в армии, науке, культуре, строительстве, они дали мощный толчок развитию югославского общества, оставив о себе добрую память.

Погуляв еще немного по городу и закупив подарки родне и друзьям, я было двинулся к отелю, но не смог отказать себе в удовольствии съесть еще одну плескавицу и пропустить кружку местного пива. За стойкой бара стоял унылый молодой человек, который явно считал минуты до конца рабочего дня. Посетителей было мало, и он, видимо, рассчитывал закрыться пораньше. Поэтому, окинув меня неприветливым взглядом, он вяло поинтересовался, чего я желаю. Однако стоило ему только услышать русскую речь, как он сразу же изменился и включил запись нашего гимна на мобильнике. Каково же было мое удивление, когда двое присутствующих мужчин мгновенно под него вскочили. Такого я не ожидал, но было приятно.

В отель я вернулся в хорошем, но немного грустном настроении. Время пролетело быстро, а уезжать не хотелось.

Утром поехали в аэропорт. Белград провожал нас яркой солнечной погодой.

 

Владимир БУГАЕВСКИЙ

 

Перейти к содержанию номера