Передо мной – выписки из двух дневников, сделанные людьми одного возраста, ровесниками, практически в одно и то же время года. С одной существенной разницей: их разделяют без малого почти два столетия! 

«4 января 1820 года. В широте 60° 39' окружены были суда льдом, с сего времени беспрерывно ими видимым и даже причинившим им некоторые повреждения». 

«16 января. Проникнул отряд до широты S 69° 25' в долготе 2° 10' W, где встретил сплошной лёд, a далее к югу ледяные горы… Находились почти вплотную к материку Антарктиды, всего в двадцати милях от него…» 

«5-6 февраля. Дошёл до широты S 69°7'30, долготы O 16°25'. Здесь за ледяными полями мелкого льда и ледяными островами (айсбергами) виден материк льда, коего края отломаны перпендикулярно и который продолжался, по мере нашего зрения, возвышаясь к югу подобно берегу. Плоские ледяные острова, близ сего материка находящиеся, ясно показывают, что они суть обломки сего материка, ибо имеют края и верхнюю поверхность подобную материку». 

«17 марта 2005 года. Практически только через две недели после вылета из Москвы (вместо обычных 25 часов) по независящим от нас причинам мы с послушником Владимиром (Петраковым) смогли наконец-то вылететь в Антарктиду. Самолет был военный, принадлежал уругвайцам. Два с половиной часа в воздухе – и мы приземляемся. Вокруг снег и небольшие горы. И наш прекрасный храм в честь Святой Троицы». 

Первые выдержки принадлежат одному из первооткрывателей загадочного континента «Terra Australis Incognita» (так называли Антарктиду в начале XIX века) – выдающемуся учёному-мореплавателю и бесстрашному исследователю адмиралу Фаддею Беллинсгаузену (1778 – 1852). Первая русская антарктическая экспедиция, начальником которой он был, продолжалась более двух лет (751 день, из них 100 дней во льдах); шлюпы «Восток» и «Мирный» с экипажами в двести человек прошли свыше 90 тысяч километров (что в два раза превышает длину экватора), семь раз пересекали Южный полярный круг и впервые в истории мореплавания обошли вокруг Антарктиды. 

Последняя запись сделана иеромонахом Гавриилом (Богачихиным), насельником Свято-Троицкой Сергиевой лавры, вторым священнослужителем полярного храма Святой Троицы, который пробыл в Антарктиде в общей сложности около года. 

Один русский человек (немец по происхождению Беллинсгаузен несомненно был русским – как писал участник экспедиции профессор И. Симонов: «Все офицеры и чиновники... были русскими. Некоторые носили немецкие имена, но, будучи детьми российских подданных, родившись и воспитавшись в России, не могут назваться иностранцами») 28 января 1820 года открыл удивительнейший шестой континент. 

Второй принёс в буквальном смысле на край Земли слово Божие, следуя заповеди Спасителя: «Вы будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли» (Деян. 1, 8). Вот его рассказ о пребывании на ледяном континенте и выдержки из дневниковых записей (выделенные курсивом). 

УНИКАЛЬНЫЙ ХРАМ 

15 февраля 2004 года, в праздник Сретения Господня, по благословению пятнадцатого Предстоятеля Русской православной церкви Алексия II был освящён единственный в своем роде православный храм – в Антарктиде. Его со всей определённостью можно назвать «полярным» Патриаршим подворьем Свято-Троицкой Сергиевой лавры. Божественную литургию совершили тогда наместник лавры епископ Феогност с лаврской братией, а первым настоятелем храма стал иеромонах Калистрат (Романенко). 

15-метровый Троицкий храм высится на берегу бухты Ардли острова Короля Георга (Южные Шетландские острова) у самой «северной» российской научной станции, вот уже сорок лет носящей славное имя «Беллинсгаузен» (интересно, что станция находится примерно на широте Санкт-Петербурга, только в Южном полушарии). Место для храма было выбрано столь удачно, что все прибывающие в Антарктиду первым делом видят вознёсшийся ввысь Троицкий храм Русской православной церкви. 

Храм из сибирского кедра и лиственницы (их древесина наиболее устойчива к гниению и сохраняется во влажном климате гораздо лучше, чем стальные и железобетонные конструкции) был собран в 2002 году в алтайском селении Кызыл-Озек по проекту победившего в конкурсе барнаульского архитектора Светланы Рыбак. В конце 2003 года на корабле «Академик Сергей Вавилов» его доставили в разобранном виде (с пронумерованным каждым брёвнышком) на остров Кинг-Джордж, где собрали вновь за шестьдесят дней. Внутри храма сверху вниз натянуто шесть вмурованных в фундамент цепей, которые его фиксируют. Когда однажды налетел шквальный ветер и на чилийской станции снесло крыши на железных домиках, храм выстоял. Чилийцы потом рассказывали, как выходили ночью смотреть, стоит ли русская церковь. 

К слову сказать, и на других станциях есть храмы, вернее, металлические домики, приспособленные под храмы. К примеру, костёл у чилийцев – со стульчиками, иконами, книгами. Но без капеллана! Удивительно, но никто из католических священников за последние несколько лет не захотел поехать в Антарктиду. 

На освящение Троицкого храма на станцию «Беллинсгаузен» чартерным рейсом из самого южного чилийского города Пунта-Аренас прилетели десятка два гостей: православные священники, певчие, специально приглашённые на торжество паломники, спонсоры. Из Бразилии прибыл и Кристофер Муравьёв-Апостол – банкир из Женевы и потомок знаменитого декабриста в четвёртом поколении, – на средства которого были отлиты и доставлены сюда шесть колоколов. 

В 2008 году побывал в храме и председатель Совета Федерации Сергей Миронов (бывший геолог), который взял на себя финансирование нового иконостаса. 

Строительство храма является очень важным, если не сказать знаковым событием как для самих полярников, так и для всех россиян. Теперь каждый знает, что если он паче чаяния окажется в Антарктиде, то сможет войти в церковь и поговорить с Богом. А для кого-то такая встреча может стать первой… 

У храма на полутораметровых сваях стоит церковный домик, но снегом его не заметает, так как всё сдувает сильный ветер. Если внизу, на станции, ветер 10 метров в секунду, то на «храмовой горке» обычно от 15 до 20, в зависимости от направления (идти при таком ветре практически невозможно). В домике три комнаты, кухня и прочие вполне приличные условия, кроме душа и горячей воды. Отопление от электрорадиаторов. Как и в храме, здесь весьма тепло. 

Вагончиков теперь на станции нет. Вместо них ангары или достаточно большие дома – утеплённые и обитые вагонкой. Имеются библиотека, конференц-зал с огромным телевизором, тренажёры, теннис, бильярд, компьютеры, возможность выхода в Интернет. Условия зимовки улучшаются с каждым годом. 

ЧУДЕСА БОЖИИ 

Именно в день освящения храма (тогда же Антарктида впервые за тысячи лет услышала и колокольный звон – разве это не чудо?) во время праздничной литургии облака вдруг расступились, и солнечный луч на какое-то мгновение осветил Троицкий храм. Свидетелем этого чуда был гражданин Чили, проходящий военную службу на чилийской антарктической базе, Эдуардо Алиага Илабака, католик. Оно поразило его настолько, что в тот миг он отчётливо осознал: именно православие – истинная вера. По возвращении в Сантьяго он отправился в православный храм и там принял православное крещение. 

На этом чудеса не закончились. Через некоторое время Эдуардо прилетел в Россию, в гости к Игорю Жулдыбину, одному из русских полярников, с которым подружился во время зимовки. Здесь-то он и познакомился с его дочерью-переводчицей Ангелиной, а потом и женился на ней. Венчались они уже в Антарктиде, в нашем храме. Пока это единственный случай, но хочется надеяться, что не последний. 

ПОЛЯРНЫЙ МУЖСКОЙ «МОНАСТЫРЬ» 

Зимовку в Антарктиде с полным на то основанием можно сравнить с жизнью в… монастыре. Судите сами: небольшой (на зимовку остаются человек 10–11) мужской коллектив, где каждый несёт свои послушания (выполняет свою работу). Коллектив доброжелательный, существующий по законам полярного братства: жить мирно, не ссориться по мелочам, быть терпеливыми к трудностям, к особенностям характеров других людей. Если требуется помощь, тебе помогут без раздумий, приложив максимум усилий и стараний, ибо помощь ближнему здесь – самое главное. Любой пришедший сразу же принимается, если ему нужен кров – пожалуйста! Двери на станции всегда и для всех открыты. 

Со всей ответственностью я бы назвал эти принципы жизни зимовщиков христианскими. Фактически это вторая христианская заповедь «Возлюби ближнего» в действии! 

И ещё. У полярников есть чему поучиться даже и воцерковленному человеку, но только в одном общении сделать это довольно сложно – нужно с ними пожить, войти в их круг, стать своим. Что мы и старались делать. 

ПАСХА У ЮЖНОГО ПОЛЯРНОГО КРУГА 

6 апреля 2008 года, накануне Благовещения, служили праздничную службу, а на следующий день в 6:30 литургию. Утром было четверо полярников, двое из которых причащались. 

Замечу, что если на Большой земле любой праздничный день радостен, то здесь – вдалеке от России, монастыря, братии – особенно. Вдвойне радостно, когда кто-то причащается. Тогда служба становится более живой, а наша миссия приобретает особый смысл. 

Незаметно Великий пост уже подходит к концу… Примечательно, что каждое воскресенье поста выглядывало солнце, в то время как все другие дни недели были или снежными, или просто пасмурными. 

На Вербное в храме были только вдвоём, впрочем, как и на службах в будние дни – полярники работают. Как и мы, каждый из них несёт своё послушание, иногда и очень смешное на наш взгляд: к примеру, один океанолог… считал айсберги. Каждое утро он шёл на берег и считал, сколько айсбергов видно. Они себе проплывают, а он их считает… 

Работают полярники посменно, поэтому по будням им сложно выбраться в храм, но в воскресенье всегда кто-то приходил. На Пасху они обещали прийти непременно. Конечно, служить более радостно, когда храм наполнен людьми, но когда никого нет – можно более глубоко сосредоточиться на молитве. Тогда ни на что не отвлекаешься, и приходит внутренняя отрешённость от окружающего мира… 

На Страстной седмице в пятницу пекли куличи. У нашего повара Володи оказалось много рецептов для пасхального стола. Ещё несколько рецептов куличей и пасок я скачал из Интернета. Скачал и тексты Евангелия на греческом и латинском языках. Потом их переписал и читал на службе. Куличи выпекали до пяти утра, сделали царскую пасху из размороженного по этому случаю творога, покрасили шелухой от лука множество яиц. Для разговления приготовили и икру. 

Теперь можно было звать гостей. Приглашения на праздничную ночную службу были посланы всем начальникам близлежащих станций: соседям-чилийцам и уругвайцам, китайцам и корейцам (за шесть километров) и самым дальним – аргентинцам и полякам, которые зимовали в шестидесяти километрах от нас. 

В субботу провели полную уборку храма. Все подсвечники и иконы расставили так, чтобы было больше свободного места. Ночью будет ещё и подсветка церкви со стороны «улицы». Так что храм будет красиво выглядеть и снаружи, и внутри – такой праздник! 

Первыми прибыли, как это водится, самые «дальние» – аргентинцы: шесть человек со станции Джубани. Это было их первое посещение нашей станции в этом году. Они пришли по морю в хорошую волну отлично экипированные: в непромокаемых и почти герметичных костюмах (говорят, в них можно находиться в ледяной антарктической воде несколько часов). И все же надо отдать должное их мужеству: от' правиться на русскую Пасху за несколько десятков километров по неспокойному морю в темноте – это говорит о многом. 

Вторыми были китайцы со станции «Великая Стена». Уже к самой службе подъехали «наши» – чилийцы с Фрея и уругвайцы с Артигоса. Все гости заполнили и притвор, и центральную часть храма (максимально в храме может уместиться человек пятнадцать). 

За двадцать минут до начала крестного хода все уже были на месте. Володя занял своё место на колокольне. Колокольный звон на крестном ходе – один из самых важных элементов начала богослужения. И вот всё безбрежное снежно-ледяное пространство вокруг огласилось величественными ударами Троицких колоколов – бом, бом, бом… 

Из храма вышла торжественная процессия во главе с фонареносцем – начальником российской станции «Беллинсгаузен» Константином Левандо. За ним шествовал Вадим-океанолог с крестом и Юрий с хоругвью. Затем Алексей и Юрий Дмитриевич с иконами. Надо заметить, что Юрий Дмитриевич – самый опытный полярник, зимовавший уже одиннадцать раз. Я шёл за ними, а далее – все гости. 

Было холодно. Ветер дул с такой силой (около 15 метров в секунду), что из кадила во все стороны летели крупные искры, и я боялся прожечь облачение. Мы быстро обошли наш небольшой храм, остановились в притворе и начали праздничную утреню. Далее вошли в церковь и канон Пасхи уже пели в алтаре. После каждой песни канона я, как и положено, обращался к присутствующим с троекратным возгласом: «Христос Воскресе!» И к концу утрени слышал ответный шёпот: «Воиштину Вошкресе!» 

Все мужественно выдержали пасхальную службу. Если у католиков обычная продолжительность богослужения 40–50 минут, то наши два часа, конечно же, были для них тяжеловаты. На разговление остались только аргентинцы и уругвайцы. Подошли и наши станционные полярники (те, кто был на дежурстве). 

Иностранцам очень понравились кулич и пасха, но больше всего – кавьяр (красная икра). Подарили всем гостям большие иконы преподобного Сергия, чему те были очень рады. Рассказали, что Пасха в России – самая большая церковная фиеста (праздник). У них Пасху тоже празднуют, но этот день стоит в ряду других церковных праздников. 

ЗАМЕРШИЙ РАЙ 

В праздничные дни особенно хочется пережить одному, внутри себя, то состояние радости, которое приходит во время службы. Уединение любому человеку даёт что-то полезное для души. В Антарктиде уединиться есть где… 

Бродя по острову Короля Георга, я не переставал удивляться и восхищаться. Чудеснейшим видом на весь залив, на русскую и чилийскую станции, на Троицкий храм… Удивительнейшими по красоте восходами (такие необычные сочетания и переливы красок не встретишь нигде в России)... Снегопадами и дождями (мне «посчастливилось» попасть под оные), идущими… параллельно земле из-за сильных ветров… В полной мере разделяя мнение древних отцов, которые говорили, что один из путей познания Всевышнего – созерцание окружающего мира. 

Дополнительные положительные эмоции приносят и здешние животные, в первую очередь это любознательные и дружелюбные пингвины. Если ты стоишь смирно, они непременно подойдут и станут тебя разглядывать-изучать. Но стоит тебе сделать хотя бы малейшее движение, бросятся прочь. Морские котики подпускают близко, но могут вести себя и агрессивно. Самые нейтральные – тюлени, они даже разрешают себя погладить! 

И конечно же, в такие минуты общения с братьями нашими меньшими, которые здесь доверяют человеку беспредельно, вдруг неосознанно приходят мысли о рае – да вот же он, рядышком... И его надо непременно сберечь – слишком хрупок и небогат тут животный и растительный мир. 

Да и состояние души в Антарктиде, на макушке Земли, когда весь мир лежит у тебя под ногами, особенное – возвышенное, одухотворенное. В буквальном смысле ты чувствуешь рядом присутствие Создателя всего этого великолепия. 

НЕКОТОРЫЕ ИТОГИ ПЕРВЫХ ПЯТИ ЛЕТ 

Первые пять лет, по моему мнению, были самыми трудными при организации православной жизни в Антарктиде – за пятнадцать тысяч километров от Троице-Сергиевой лавры. Кроме возведения здания храма надо было отладить саму службу, обеспечить её всем необходимым. Ежедневно в Троицком храме мы служили утреню, часы, вечерню; литургию только в воскресные и праздничные дни. Оказалось, что в одиночку провести службу на должном уровне очень сложно, поэтому сейчас священники служат с пономарями. Первыми были отец Калистрат и иеродиакон Зотик (Плачинта).

А всего за это время своё пастырское служение в Антарктиде несли четверо лаврских священников. 

Когда в начале 2005 года в составе пятидесятой антарктической экспедиции на станцию прибыл наш десант, мы, кроме личных вещей, везли с собой книги для первой церковной библиотеки (и в электронном виде тоже) и некоторую церковную утварь, большая часть которой плыла на «Академике Фёдорове». Во второй свой приезд (2008 год) мы привезли и четыре иконы для иконостаса, написанные особыми силикатными красками, предохраняющими красочный слой от разрушения во влажном антарктическом климате. 

Ну и, наверное, самый главный итог этих пяти лет: мы сделали и делаем нужное дело! Троицкий храм подолгу не пустует. После долгих обоюдно интересных бесед многие начинают задумываться о вере, читают православные книги, приходят ещё и ещё. Это не только полярники со станции «Беллинсгаузен». Когда приходит корабль, то около двухсот человек со всех российских станций непременно посещают храм. 

В их числе был и знаменитый Арнольд Богданович Будрецкий – человек, который в 1968 году открывал станцию «Беллинсгаузен» и трижды зимовал на станции «Восток» (единственная наша научная станция в самом центре антарктического континента, вблизи от Южного магнитного полюса Земли). При нём здесь 21 июля 1983 года была зафиксирована самая низкая температура в мире – минус 89,2 градуса (!). 

Наши прихожане-полярники ставили свечки, оставляли записки с именами своих близких и от души радовались, что теперь и в далёкой Антарктиде, на краю Земли, построен православный храм и раздаётся слово Божие. 

Материал подготовила Ольга ГЛАГОЛЕВА

 

Перейти к содержанию номера