В этой статье речь пойдёт о священнике наших дней и об отношении к нему в обществе. Тема непростая. Священник – человек совершенно особый. Он наделён сакральной функцией в человеческом сообществе и призван каждым своим шагом освящать и просвещать «людей, сидящих во тьме и сени смертной». Он – светлый образ Христа на земле. Так было, есть и будет до скончания мира. Священник ведёт богослужение, милостью Божией совершает Таинства, и его ум и сердце, несмотря на внешнюю погружённость в наш суетный мир, пребывают в системе вековечных и неизменных духовно-нравственных ценностей. Он не приемлет порока и грязи, открыт сердцем на целомудрие и воздержание, далёк от стяжательства, отвращается от мздоимства и властолюбия. Мамона, гомосексуализм и культ власти настоящему  священнику омерзительны и абсолютно неприемлемы. Рим с его Колизеем и львами, сарацины, распинавшие христиан, коммунисты-ленинцы, топившие священников в нечистотах и вешавшие их за волосы на Царских вратах, не уничтожили их как людей Божиих и не извели, так как священник – человек, ходящий под Богом и угодный Ему. Не уничтожить священство и человеконенавистническому глобализму, утверждающемуся сегодня в мире четвёртым Коминтерном на крови, насилии и войнах. И тем не менее священнику сегодня сугубо тяжело и трудно.

Как человек, непосредственно ориентированный на стяжание святости и имеющий каждодневное общение со святынями, священнослужитель предельно тонко чувствует фальшь мирских ценностей и идеалов, которые порой лукаво, а порой жестоко навязывает человеку дьявол. В свете великой правды Христовой всякий раз, находясь вне храма и службы, он сильно страдает, живя по прописке в духовном месиве гигантского языческого мегаполиса. Эклектичный мир обрушивается на него цунамическим девятым валом, бушует информационными страстями, искушает кондовой ложью, печалит развратом, довлеет греховными кумирами.

На его глазах Евангельское благовестие в миру повсеместно вытесняется подновлёнными древними философиями, торжествующей эрзац-религиозной мозаикой, безбожием, горделивым человеческим самопревозношением. В языческом пантеоне нынешних богов и кумиров восседают надменные банкиры и голенастые спортсмены-миллионеры, развратные ведущие телешоу и властолюбивые ясновидящие. Оттуда же с безразличием к судьбам людским взирают на мир Будда с Конфуцием, эзотерики и оккультисты.

У Господа нашего Иисуса Христа, альфы и омеги мироздания в духовном раскладе мирового сообщества, – последнее место. Самый почётный пъедестал занимают там сегодня глобалисты-богоборцы и их преданные проводники – безликая мировая президентура и нигилисты-идеологи универсальной религии будущего. Средства массовой информации таковых пестуют, превозносят и всячески ублажают. На христиан же глобалисты взирают с явно комиссаровским прищуром. Как и в «славные» двадцатые годы.

Священник в супердемократическое время XXI века ощущает себя тотальным изгоем. Вне храма, на улице и по месту жительства вокруг него моментально образуется вакуум, общество, по сути, избегает его как закоснелого символа святости из прошлого, смотрит с остап-бендеровским сарказмом, ищет в нём бездну грехов и часто руководствуется при выработке отношения к нему тем, что печатается о людях Церкви Христовой в «жёлтых» массмедиа. За оградой церкви священник внешне популярен в основном среди бомжей и пьяниц, а также у психически неуравновешенных людей. Старшее поколение с советско-сталинистским замесом воспринимает его как курьёзную фигуру, как ряженого, а молодёжь, исповедующая бакс, кокс и секс, его вообще не замечает. В общественном транспорте, магазине или в метро подростки при нём открыто матерятся, виснут друг на друге и тискают своих подруг. Зато представители ГАИ выказывают к священникам некое уважение и за нарушения правил нередко прощают – видимо, есть какая-то установка сверху. А может, понимают, что священник в рясе – тоже своего рода военный человек, который должен на той же машине ехать куда-то ни свет ни заря – на службу в храм или на требы. Но в целом отношение к батюшке сегодня – развесёлое и несерьёзное, а зачастую – полупрезрительное и равнодушное. Он – кусок ожившей российской экзотики, чёрный человек-муляж в скуфейке, раздражающий соблазн для пожилых атеистов, мишень для острословов всех возрастов, до М. Задорнова включительно. Правда, бывают и исключения из данного правила, когда некоторые люди испытывают к батюшке искреннее уважение, но таковых мало. В общем, такая на сегодняшний день его потенциальная паства. Без корней и без основ. Развесёлая синкретическая толпа оголтелых грешников.

Общее подспудное мнение о священнике – «жирный поп», «богатый», «денег куры не клюют», «с властью спелся», «мракобес», «патлатый», «попик», «вот подожди, придёт время – и запоёшь по-другому…». А если священник вдруг как-то излишне активно проявит своё нравственное начало, то окружающие могут и рассердиться. Со всеми вытекающими последствиями. Вспомните недавнюю историю с батюшкой, который сделал у себя дома в подъезде замечание мочившимся там мужчинам. В результате рассерженные пивуны батюшку убили. А чево он? «Нам жизнь отнять как плюнуть, нас учили убивать…» (В. Высоцкий. «Баллада о маленьком человеке»). Так что во многом священник для нынешнего разбитного и опущенного общества – бутафорное существо, движущаяся инсталляция, обладатель жизни ценой в копейку, не более того. Ну а уж если он вдруг проявит активность как бескомпромиссный миссионер, то реакция, как правило, наступает незамедлительно. Об этом свидетельствует расстрел отца Даниила Сысоева. Так что на серьёзного священника – вполне серьёзная реакция, на уровне разборок в Бронксе. Но… когда в обществе начинают убивать священников, оно в истории долго не простоит, его обрушит либо внутренняя деградация, либо попущенная Богом какая-то внешняя сила. В любом случае общество, дышащее яростью на Бога и Его людей, лишается смысла жизни и погибает.

Священник в отправлении своего религиозного культа сегодня вроде бы свободен, но его не оставляет ощущение, что вся эта внешняя свобода – временна, эфемерна и что вскоре всё повторится снова. Ненависть и гонения. Отношение либеральных СМИ к священнослужителям порой уж слишком напоминает антирелигиозную истерию 20-х годов – чёрной инфернальной ненавистью, которая буквально разрывает сердца отдельных журналистов, пишущих на антирелигиозные темы. Вообще такие журналисты сегодня – идейный отряд глобализма, безжалостный к национальным интересам и религиям всех народов, комсомол нового времени. Они всегда впереди всех, учат жить, властно формируют ценности, борются с «ретроградами»» и «идейной отсталостью», ратуют за легализацию проституции и геев, за безнаказанность насилия, обрушиваются на консерваторов с их «лохматыми заповедями» и разваливают налаженную десятилетиями государственную жизнь. Границы – упразднить, земли – раздать в частную собственность, природные ресурсы – иностранному капиталу, патриотизм – в баню, армию и Церковь – туда же, наркоманию – о да-да, осуждать, но только на словах, а на деле из кожи вон лезть, чтобы всем разрешили покупать марихуану прямо в аптеке. Это будет «хорошо и прогрессивно», и наркоманов «станет меньше», когда все увидят, что наркотик официально продаётся. Логика для дебилов. В общем, хорошо то, что оправдывает и возвеличивает грех. Плохо – всё, что хоть каким-то боком напоминает о Господе Иисусе Христе, патриотизме и укреплении страны. Как всё это вынести священнику, который обладает тончайшим чувством на правду и ложь, на святость и мерзость?!..

В такой обстановке священнику крайне сложно не чувствовать себя под колпаком очередной тоталитарной системы духовного гнёта, обложного насилия со стороны тех, кто с размахом и последовательно репродуцирует сегодня грех – открывает игорные дома, делает деньги на сексе, пошлости и лжи, пускает гулять по школам наркотик, противопоставляет детей родителям, развращает нравы подростков, утверждает релятивизм и нигилизм в отношении к религии, разваливает экономику и продаёт землю с её недрами алчному иностранному капиталу и местным циничным нуворишам. Все эти жуткие явления мучают священника и сугубо ему ненавистны, и эта боль равносильна тяжкому физическому истязанию.

Наследие прошлого тоже даёт о себе знать – больше всего при социализме ненавидели именно священство и убивали это сословие с особой жестокостью. При Хрущёве и Брежневе для него появились психушки. В перестройку стали убивать верующих ритуальным способом – как, например, оптинских монахов-мучеников. Сегодня, как уже было сказано выше, готовы «мочить» их за слишком громкий призыв к покаянию перед Христом, за активное миссионерство. Ибо он, этот призыв, означает необходимость признания потрясающей лживости нынешнего времени и констатацию того, что все мы, от правителей до простого народа, идём совершенно не туда. То есть не ко Христу, как это предопределено для России свыше, а в прямо противоположном направлении. А поскольку Господь есть Путь, Истина и Жизнь, то направление это богопротивно и смертельно опасно.

Но что значит – изменить путь? А только то, что нужно будет пересматривать отношение человека к человеку, делаться друг другу слугами, любить ближнего и отказываться ради него от неправедных миллиардов, от власти, от наслаждений, от бизнес-пороков, от безудержного разврата, от баснословно дорогих коттеджей и престижных машин, от коммунистического изобилия денег и нескончаемой духовной лжи, заставляющей народ поклоняться вместо Христа Бафомету, вместо Отечества служить Глобализму и вместо подлинных врагов обличать безликих виртуальных террористов (а на деле, возможно, обученных и оплаченных спецслужбами «золотого миллиарда» отморозков, которые совершают запланированные самими глобалистами – в целях передела мира – теракты под воздействием «дури» и денежного фактора).

А теперь скажите – кто добровольно откажется от власти, денег, влияния и баснословных прибылей с порока? Или – кто пойдёт против сильных мира сего, которые на наших глазах ваяют глобалистскую систему управления людьми, по масштабу, жестокости и крови превосходящую все существовавшие ранее в истории тирании и коминтерны? Кто осмелится возвысить свой голос против самоуправства тех, кто управляет валютами и армиями, тайным сыском, мировым общественным мнением и СМИ? Поэтому священник, не приемлющий никакой нравственный диссонанс, сегодня одинок. Он плотно окружён непониманием и общественным холодом. Людям гораздо интереснее отслуживать телевизионные суды и детективы, чем посещать богослужения. Разве не так?..

Глобализм – последний страшный «изм», который вслед за социализмом, коммунизмом и капитализмом поставит окончательную точку в истории человечества. Капитализм объявил богом мамону, коммунизм – тленную материю, а глобализм смешал все понятия и ценности в мутную эклектику и освятил порок – секс, насилие, стяжательство и извращения. Его грядущая религия – борьба с христианством, ненависть к Святому Евангелию, обожение человека греха и грязи. Цель такой религии – геноцид той значительной части человечества, которая ещё исповедует традиционные христианские и общерелигиозные ценности. Отчего же такая ненависть? Да всё очень просто – Христос отвергает грех и побеждает его Голгофским Крестом и Воскресением. Это же стремятся сделать в жизни все его верные последователи – архиереи, священство и миряне. То есть они последовательно борются с искушениями, главные из которых – мамона, власть и необузданные плотские наслаждения. Именно по этой причине мир не принимает Христа, так как Он выбивает у него, мира, всю почву из-под ног, лишая возможности пользоваться вседозволенностью через обладание золотом, безгранично властвовать над людьми и попирать их свободу, получать грязное удовлетворение от телесного насилия над женщинами, молодыми людьми и подростками. Как же можно принять такого «неудобного», «пресного» Бога?

Сегодня на глазах священника переворачивается вся система ценностей мира – легализуются грех, наркотик, разврат, властолюбие и духовное насилие над свободой личности. Между тем добродетели – верность семье, патриотизм, учтивое отношение лиц противоположного пола друг к другу, материнство, отцовство, почитание родителей детьми, нравственная чистота, скромность в поведении и одежде – все в загоне. Подростки смотрят сквозь взрослых, в них – бурляще-плазменная ненависть к родителям, учителям и вообще к взрослым как таковым (нынешний телесериал «Школа»). В таком ключе их воспитывают СМИ. Язык школьников – блатной и невероятно злобный, они вкусили разврат, оргиальный секс, садизм и мазохизм, попробовали, а то и подсели на наркотик, они по своему безнравственному напряжению прожили уже три четверти жизни и познали все её темные глубины ещё в нежном и ломком возрасте. А ломает-то человека всегда только в худшую сторону… Цинизм и нигилизм – вот две составляющие подросткового мира, этого будущего населения земного шара. Интересно, не правда ли? Никакой христианской религии, никакой светлой духовности – только «бабло», «бабки», «зелень», «опустить», «понты», «базар-забазар» и прочий зонный сленг. Эдакие маленькие, с мутирующими голосами подобия большого криминального мира. Слова у подростков – как вороватые удары шилом, они больно и нарочито безжалостно бьют по нервам и по сердцу старших. Да, наши дети всё познали, всю грязь, всё, кроме святости. И оттого между нами нет никакого разговора и «перетирать» с ними абсолютно нечего, всё – не в тему. А что в тему?

Бабло, порево, кокс. Ну а уж священник для молодёжи – «полный отстой». Таковы знамения нашего времени.

Не могу в этой связи именно как священник не вспомнить книгу светского религиоведа Н. Митрохина «Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы», изданную в 2004 году в Москве. В ней г-н Митрохин, либерально соблазняясь русским священством, помянул совершенно конкретно и меня, православного протоиерея, весьма недобро и предвзято. Прочитав мою статью об обличении безнравственности в нынешней подростковой среде, он обвинил меня – ни много ни мало – в расизме, ностальгировании по советским временам и почти что в «аморалке». Низринул меня, ничтоже сумняшеся, в разряд красно-коричневых, то бишь «коммуняк» в интерпретации Новодворской.

«Расист» – это за фразу о девочках лёгкого поведения, которые ночью расхаживают с подружками по центральным улицам Москвы, «громко и зазывно-сексуально смеясь, голосуя машинам и привлекая к себе внимание криминальных личностей и многочисленных гумбертов (Гумберт – главный похотливый герой романа «Лолита» В. Набокова. – прим. авт.) кавказского и иного образца». Слово «кавказский», оказывается, либералами совершенно табуировано, его категорически низ-зя озвучивать в критическом контексте. Даже если к тому есть тысяча и один повод. Ни один из представителей Кавказа, стало быть, онтологически не может снимать проституток и зазывать из своей иномарки русских и нерусских девушек на предмет развлечения. М-да… А я вообще-то всё это сам видел, и не раз, и не два, и не три. Зрел и русскую братву. Совершенно одинаковые похотливые гумберты. Интересно, а в отношении моей критики в адрес русских похотников, г-н Митрохин, вы тоже обижаетесь? Или уже не столь гневно? Ну и хорошо, ну и правильно. Ведь грех распространяется на представителей всех национальностей, ему абсолютно плевать на разрез твоих глаз и «особую» кровь. Вот так.

Ностальгирующий «совок» – из-за того, что я написал со скорбью нечто следующее: «По улицам, которыми мы шли в детстве, спеша на Парад Победы (имеется в виду 9 Мая), теперь маршируют путаны» (да почто ж вы на меня так «наехали», г-н Митрохин? Не за мою ли радость по поводу Победы? А что, нельзя радоваться? Не те победили?!)

И наконец, уличные сцены купли-продажи проституток братвой, списанные мною прямо с ночной натуры, г-н Митрохин расценил как «разгул» моей писательской «фантазии» и назвал мою боль чем-то вроде «аморальности».

Ещё одна моя мысль из статьи о том, что многие девочки-подростки, практикующие проституцию, происходят из бедных семей, была воспринята им как попытка священника-фундаменталиста манипулировать сознанием бедных масс, объясняя им причину всех зол в присутствии «инородцев»: «Понаехали! Все беды – только от вас!» Да, и ещё: в другом месте автор именует меня ксенофобом. В общем, не поскупился добрый человек на ярлыки. Он ни на мгновение не пожелал взглянуть на мир глазами священника, но, исходя из каких-то своих стандартов и побуждений, надвинул, как Вий, на свои глаза недвижные железные веки. Говорящий по совести священник для него – персона нон грата. Не то говорит.

В общем, отложил я книгу Н. Митрохина и не принял ни одно из его обвинений. Ибо вокруг меня, священника, по-прежнему неистово бушевал страшный мир. Из «лучшего в мире телевидения», как и раньше, раздавалось клацанье затворов, хриплые крики, женские стоны, сообщались номера телефонов на предмет «горячей ночи», раздавались скабрёзности и слышался бип-мат. На улицах города убивали и насиловали, обманывали и обсчитывали. Ростовщики богатели, олигархи с брезгливыми ликами неронов выдаивали народ; заказные социологи укладывали в радужные схемы творящийся беспредел, а либеральные СМИ по-прежнему глумились над праведностью, традицией и верой. Они упорно внушали людям, что Россия никогда не была и не будет христианской, что обличать пороки общества и сексуальный разврат – аморально, а тот, кто так делает, страдает шизофренией и его нужно изолировать. А на самом деле «мир прекрасен» – и: «Чита-дрита! Всё будет хорошо! Relax! Don’tworry! Behappy!»

А то, что путаны чуть ли не в возрасте набоковских лолит ещё более слаженно маршируют по Тверской, – это «их, путан, дело!» «А ты не смотри и вслед не ходи!» И тот, кто обличает индустрию секса, человеческую куплю-продажу и насилие на улицах, характеризуется как тёмный «фундаменталист» и без пяти минут бен ладен. Или, как говорят на Востоке, ибн халяль – «человек, кровь которого разрешена».

Интересно, не правда ли?

Какие же страшные нелюди, окаменевшие в своих тёмных страстях, дёргают железными когтями за нити человеческие фигурки в мировом политическом шапито и возвышаются, как «кедры ливанские», на продувных верхах земной власти, чтобы вершить расправы, растлевать народы, умерщвлять свет в человеческих душах и учить ненависти к Богу!

Православный священник чётко видит всё происходящее, ибо, как человек духовный, разбирается во всём основательно и глубоко. И с каждым днём ему делается яснее ясного, что в земное будущее по диктату сверху в скором времени смогут войти люди только с пороками, без принципов, с культом силы и власти, с душою подлого античного раба. Христианам же там места никакого нет по определению. И уж тем более – священнослужителям. Хороший индеец – мёртвый индеец…

Глобалисты обо всём этом тоже всё, хитрованы, знают, но для отвода глаз тебе же в глаза ещё и кричат – «мракобес ты, мол, дурак, безумный, рака! Какой бред ты нам несёшь, поп, это ты, ты хочешь всем смерти!» А потом, когда окажется, что все наши худшие подозрения подтвердились и мы побежим, перепрыгивая через установленные кем-то растяжки с минами, к провокаторам с гневными расспросами, то вместо них на нас здоровенной безглазой фигой будет смотреть лишь их остывающее пустое место и до наших ушей донесётся только затихающее урчание высококачественных движков «мерсов» и БМВ, лихо ускользающих в сторону Шереметьева. А со всех сторон нас уже будут обступать, клацая затворами, вызванные ими, смывшимися, «силы быстрого реагирования» из-за кордона.

В грядущем катаклизме Третьей мировой войны эти влиятельные беглецы надеются каким-то макаром выжить и вроде бы даже имеют для энтого дела гарантии: собственную лояльность и безусловную покорность инфернальному злу в лице «мировой закулисы», столь мастерски описанной русским философом Иваном Ильиным в его трудах. Вот они и разоряются. Вроде уркаганов, которые бьют ногами лежащего человека и при этом орут:

– Он нас в натуре мочит, спасите, блин, помогите!

Вот так! Нормальн, Григорий? Отлично, Константин!

Как тяжко священнику жить бок о бок с такой ложью, как жутко просыпаться на рассвете каждого нового дня, зная, что в этом мрачном мире царствует одна только ненависть, лукавство и ложь. И – ничего больше. Всё, что сверх того, – лишь для камуфляж, для отвода глаз. Для промывки мозгов. Для затыкания ушей, рта и глаз. Балет, детективы, вечера смеха, весёлый секс по ТВ, киноцентры, цирки, дискотеки, футбол, эстрада, препарированная культура, кунсткамера культовых кумиров, повязанных развратом, шизой и агрессивной языческой дурью…

Священник с трепетом совершает Божественную литургию в храме, а вокруг него в миру все по-прежнему безумно смеются, пьют, оттягиваются, колются, снова пьют, собачатся, ходят, скособочась, по кривым траекториям тёмной личной жизни, внимают лжи, не реагируют на беду и опасность, пребывают в тупом благодушии и беспечно-русском расслаблении. А тем временем за кулисами варганится история. Большая. Подлая. Бесконечно жестокая. И тебе, с точки зрения её устроителей, в ней отведена роль мяса. Покорной скотины. Безвестного пепла.

Повсюду – выхолощенное от добра время. Пленённая и зажатая в политическое гетто христианская духовность. Подспудное ощущение тёмной угрозы, смертельной опасности за каждое сказанное слово правды, за малейший жест конкретного нравственного несогласия!..

Главное для зловещих временщиков-глобалистов – власть над душами! Безудержное удовольствие. Слава, что превыше небес! Несметное богатство! Покорные невольники и извивающиеся рабыни изауры! Геи и гейши, she-males и лесби! Абсолютная вседозволенность в самых злосмрадных грехах! Кондовейшее человекобожие! И – чтобы жить как можно дольше! Не стареть, не болеть и не умирать!

Пусть Бог умирает, Он не нужен!..

Скучно жить на свете, господа! Этот мир, ранее столь прекрасный, украшенный радугой, солнцем и звёздами, осчастливленный детским смехом, преизобилующий всеми цветами лета, тёплым ветром и синим морем, ужался и высох. В нём убили Бога и теперь берут с прищуром тебя, верующего, на мушку. Бредят грязными связями и протекцией. Царствует лукавая лесть, фанаберия, фанфаронство, надменность, менталитет профурсеток, рабство, насилие, фальшь, равнодушие к чужой боли, интриги, повальное враньё, беспробудный цинизм, богоборчество, напряжённое извращение, издевательство над детьми. Вместо чистого целомудренного детства – кондовое насилие и секс, пошлейшие мультики и грязные фильмы. В их-то нежные и невинные души! Какой отстойной мерзостью надо быть, чтобы совращать их! Но совращают – умело, упорно, повально, впериваясь в чистые детские лица омертвело вывороченным глазом! Порок достиг такого края, что часть мужчин уже смотрят на лица своего пола и зорко ищут в них проявления женского начала, чтобы ощутить противоестественную похоть и сотворить срам. Как писал апостол Павел: «…Мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разгорались похотью друг на друга» (Рим., 1, 27). Геи множатся и уподобляются – по количеству и наглости – содомлянам, которые пришли когда-то от мала до велика к дому Лота и требовали, чтобы он выдал им своих гостей – ангелов Божиих, чтобы толпа познала их!.. (Быт., 19, 4–5)

И над всем этим смрадным человеческим вертепом возвышается уродливая махина ковчега мировой власти, тяжело качающегося в бушующем океане пороков. Закоснелые грешники, глумясь над Богом, орут оттуда в Его светлый лик:

– Ты добрый?! Ты – любовь?! Так почему же Ты наказываешь человечество за грехи? Вон в Индонезии и на Гаити погибло больше полумиллиона людей – и это всё сделал Ты, ведь так? Ведь правда? За что же Ты покарал самых бедных людей, которые всю жизнь ютились в хижинах и никого не трогали?! Твои злобные верующие утверждают, что где-то там, в районах бедствия, эти самые бедняки растили детей для услаждения интуристов – за это, значит, и пострадали! Развратная беднота, дескать, извращенцы! Как же это безжалостно, как жестоко! А ещё называешься Богом любви! Где Твоя любовь? Это же форменное массовое убийство! Из-за несчастных детей, которые делали секс по воле родителей и получали за это деньги, чтобы прокормить свои голодные семьи! В общем, не нужен нам такой Бог!..

Философия нового времени, как сказал когда-то о ней известный русский митрополит Антоний (Храповицкий), – «с пеной у рта доказывать целомудрие проститутки, честность грабежей, патриотизм изменников, законность лжи и клеветы».

А ведь и вправду больше всего в современном падшем мире ненавидят Господа нашего Иисуса Христа. Того, в ком заключён весь смысл нашей маленькой и скоротекущей земной жизни, предел счастья, святости, чистоты, истины, мира и полноты во всём.

Вот он, величайший соблазн эпохи.

Протоиерей

Михаил ХОДАНОВ

Перейти к содержанию номера