Замечательное чудо мы наблюдали в Николо-Угрешском подмосковном монастыре зимой, 19 декабря. Никола зимний – народное название этого праздника. Очень мне хотелось, чтоб Алёшенька причастился Святых Христовых Тайн из рук Патриарха – тёзка всё-таки, да и уместно вспомнить то, что отец Алёши служит в храме Николая Чудотворца, что на Николаевском же кладбище в Красноярске. Вот почему мы оказались в Николо-Угрешском монастыре – Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй служил в этот день именно там.

Утром мы ехали в холодном автобусе далеко за город, Алёшенька, сжавшись комочком, дремал, а я размышляла – почему Никола Угрешский? У греха, что ли, думала я, и услышала вдруг разговор сбоку сидящих женщин. Удивительно, но это был ответ на мои мысли, хотя что удивляться-то – я ведь тоже дерзкое чадо святителя и батюшки Серафимушки, они явно ведут меня по жизни по милости Божьей. Женщина рассказывала, что замерзало войско Димитрия Донского, и взмолился князь, и явился застывшим бойцам образ, икона Николая Чудотворца, на воздухе! И возрадовалась духом дружина княжеская, и согрелись бойцы. Оказывается, они не у греха, они – у грева, обогретые теплом угодника Божьего.

И стоит монастырь с той поры, князем в благодарность за помощь небесную воздвигнутый. И до сих пор нас, молящийся люд православный, согревает. Ещё из окна автобуса я увидела дивный сияющий радужный столб. А когда мы вошли под монастырскую арку, в небе сияло яркое зимнее солнце, а с двух сторон его стояли два вертикальные столба радуги! Радуга зимой! Я стала останавливать входящих людей, говоря: «Люди, смотрите, какое чудо нам явлено! Господь прославляет своего угодника!» И люди останавливались, крестились, плача и радуясь. Проходящий священник сообщил, что утром прямо над монастырём стоял один столб радуги (его я и видела издалека в водительское окно автобуса). И сподобил нас Господь принять Святые таинства Христовы из рук Патриарха Московского и всея Руси. «Алексий!» – по привычке чётко, внятно и громко произнёс у святой чаши Алёшенька. А патриарх, чуть наклонясь (а из глаз – лучи, лицо-то добром, светом сияет): «Алексий?!» – переспросил с тёплой иронией Алексий Алексия. «Раб Божий Алексий», – подумалось мне. Незабываемая минута, наполняющая душу тихой радостью при одном воспоминании. Ещё на молебне мне удалось протолкнуть Алёшеньку к мощам святителя Николая, очередь мы стоять не могли, Алёша сильно хотел есть, а я нечаянно забыла взять с собой еду. Оставалось ждать милости от Николы Угодника. «Уж неужели парнишку моего не накормит?!»

По дороге в магазин не удержалась, зашла в иконную лавку, там захотелось пообщаться со словоохотливой служительницей; но, говорю, извините, не могу задерживаться у вас, мальчонка голодный у меня, уже терпеть не может. Помещеньице, в котором я стою, крохотное, мы протискиваемся в дверь, едва разойдясь с какой-то женщиной. И я боковым зрением вижу, как у неё из сумки выпрыгивает пирог! Пирог не выпал из набитой доверху сумки, нет, нет, траектория полёта: снизу вверх! Я это ясно вижу, а может, чувствую, не знаю. И женщина, она оказалась знакомой продавщицы, говорит ошалело: «Ой, что это у меня пирог выскочил?» – «Это мальчик голодный, ему отдай!» – с восторгом почти кричит продавщица, и Алёше вручается пирог, выпорхнувший из сумки силою и любовью святителя и чудотворца Николая! Как мы сияли и смеялись! Я тоже откусила кусочек от этого святого пирожка, не удержалась! Как мило и как трогательно. Как мало и как много! Этот замечательный пирог – ещё одна «крошка с неба», которыми наполнена моя такая богатая теперь жизнь.

Татьяна АКУЛОВСКАЯ

Перейти к содержанию номера