Не сверну ни направо, ни влево.
Всё хочу на двоих разделить:
И простор дождевого посева,
И крещенскую пышную кидь,

И кипящий озноб суховея,
И пророческий дух осенин.
Разделю, ничего не жалея,
Уходя в перепутье былин.

Раскалённая светит полтина
Впереди межевая верста.

Кинет листья под ноги осина
Наливай мне в дорогу полста.

***

Как лист смоляной в полноводье излучин 
Я осенью рыжей оторван и скручен.
Подзимье пройдёт в родниковый наслуд,
Листвы обветшалой останки врастут.

В тончайшую глубь ледниковой тесьмы 
Вплетаются сказки, былины, псалмы…
И, может быть, в Сретенье или Крещенье
Ты вспомнишь меня, поджигая поленья.

Сварог разорвёт огневую фелонь,
Горящей щетиной уткнётся в ладонь.
И глядя в искристые космы огня,
Вернуть ты захочешь листву и меня.

***

Так кичливо, придирчиво, в оба 
Смотрят два здоровенных сугроба.
Пролегла между ними стезя,
Мне пройти бы, да только нельзя.

Я для них обмороженный нищий 
Из них каждый в стократ меня чище,
Каждый выше, сильней и моложе,
И молю я: «Спаси меня Боже!»

От детей чаровницы - пурги,
Что в снега до весны  залегли,
И решили, что делать со мной
Поджидая во тьме снеговой.

Я сугробы обнял сгоряча,

Мои руки два жгучих луча,

Превращали сугробы в комки,

В почерневшую слизь у реки.

***

Вот солнца вечернего сколы

Пронзают червлёную тьму,

В закате скрывается холод,

И день превратился в золу.

Я чувствую скорость эпохи,

Живу в круговом полусне,

Ищу в кольцевой суматохе,

В дремучей людской толкотне.

И в жадной циничной рутине,

В боязни вселенской нашёл

Утром, в ольховой лощине

Солнца вечернего скол.

***

Мгновенье пройдёт, и в соломенной гари
Исчезнет лист вербы разорванный карий.
Он станет ничем, обесцвеченным дымом,
Рассеется в сущем, нетленном, незримом. 

Он будет безвестным и в хмуром потоке
Рассмотрит, как вьюги и ливни жестоки,
Как тучи безвластны, как ждут телеуты
Луч солнца пронзивший еловые путы.

Увидит как в тундру тоска улеглась,
Как щуки кромсают пугливую язь,
Как в бурой тайге рвущий адскую сеть
Ревёт, словно бес, ошалевший медведь.

Заглянет в обитель в Успения храм,
В нём души воскресшие, Бог, и я сам.
Мой друг ощутимый, зачем я живу?...
Верни мне ту осень, огонь и листву.

***

Когда сугробы подрастут,
Покроет солнце снеговину,
Московский коммунальный спуд
Я днём и ночью не покину.

Оледенело всё насквозь,
К тебе не сделаю и шага.
Тепло прощальное отбрось
В завалы снежные оврага.

Обломки веток, света, льда
Смешались в сумраке обочин,
И мчатся в холод поезда,
И расставаний график точен.

***

Круг луны, словно глаз василиска
Так отчётливо светит, так близко,
Ослепляет и манит прохлада,
Ночь зловеще застыла у МКАДа.

И посыпались с неба соринки, 
В белый мрак превращая Кузьминки.
Мне не спрятаться надо, укрыться…
Опоздал, и закрыта теплица.

На морозе в родительской вере
Я смотрю сквозь бесцветные двери,
И всё жду освящённых щедрот
       Каждый час, 
              каждый день,
                  каждый год…

                     ***

 Александр Орлов