Валаамский монастырь на озере Ладога. Картина П.А. Крускопфа. 19 век.

Вскоре после того, как Баранов освоился на Кадьяке, он понял, что без духовного благословения церкви, без обращения туземного населения в православную веру, не только трудно будет выполнять серьезную миссию продвижения российских интересов в этой части мира, но и не христианское это дело жить и работать при отсутствии церкви, церковных обрядов. Александр Андреевич торопился известить компанейскую администрацию о необходимости прислать священников, которые должны утверждать православие в Русской Америке. Как верный сын церкви и отечества, он прежде всего предполагал озарить дикие народы светом Евангелия, будучи уверен в том, что хороший пастырь, изучив язык туземцев, проповедью Слова Вечного и примером прямо христианской жизни, с большим успехов может приучить к труду и общежитию. Вот почему просил «прислать ученого Священника, смиренно мудрого, а не суеверного и не ханжу» (Кирил Хлебников. Жизнеописание Александра Андреевича Баранова. Морская типография. Санкт-Петербург, 1835 года. стр.9). Он стремился воздействовать на туземцев не страхом и угрозами, а «ласкою и снисходительностью к закоснелому невежеству их» (там же). Ответные действия не заставили себя долго ждать, и в 1793 году Шелихов обратился в Святейший Синод с просьбой прислать в Америку «хорошего священника» (Преподобный Герман Аляскинский. Жизнеописание. Составитель Сергей Корсун. Типография преп. Иова Почаевского. Свято-Троицкий Монастырь. Джорданвилль, Н.Й. 2002 г., стр. 7). Когда об этом узнала Екатерина II, она приказал отправить туда не одного священника, а целую православную миссию (там же). Столь важное послушание было поручено исполнить игумену Валаамского монастыря Назарию.

Валаам. Игумен Назарий.

В 1980-х годах нам в разное время посчастливилось побывать на о. Валаам, на котором расположен этот монастырь. Для нас это место в то время являлось лишь местом паломничества, и мы никогда не думали, что спустя более тридцати лет мы вспомним его на этих страницах. А вспомнить – есть на то причина. Семь лет назад мы побывали на Еловом острове, который А.А. Баранов выбрал для строительства кораблей, а монах Герман (причислен к лику святых в 1970 г.) – для уединения в последние годы жизни. Для Германа Аляскинского Еловый остров, который мы посетили в самом начале марта 2005 года, служил дорогим напоминанием о его любимом Валааме. Остров Валаам – одно из самых живописных мест, которые нам когда-либо приходилось посещать. Мы увидели здесь почти дикую природу, заросшие чащи деревьев, подступающих прямо к озерной воде, высокие скалы, поражающие своей наготой, затерявшиеся где-то здесь таинственные кельи монахов-отшельников, в одной из которых и пребывал монах Герман перед тем, как отправиться в суровый край сивучей, нерп и алеутов. Еловый остров, о котором речь пойдет ниже, живо напомнил нам Валаам.

Гора Елеон на острове Валаам. Автор Иван Загайнов.

Вернемся, однако, к духовной миссии. Игумен Назарий сформировал группу в составе десяти человек. Возглавил ее архимандрит Иоасаф. В нее также вошли иеромонахи Макарий, Ювеналий, Афанасий; иеродиакон Нектарий и монах Германа, а также четыре послушника. Свой долгий путь из Петербурга в неизвестность миссия начала в декабре 1793 года. До Иркутска она добралась лишь в марте следующего года и была встречена Григорием Ивановичем Шелиховым. Основатель «Северо-Восточной компании» вручил миссии план церкви, которую предстояло построить на Кадьяке. Вместе с планом иноки получили от Григория Ивановича церковную утварь, одежду, а также провизию, рассчитанную на несколько месяцев вперед. Из Иркутска по реке Лене до Якутска, а затем на лошадях до Охотска, миссия добиралась вплоть до июля месяца. В августе на крошечном судне-галиоте "Три святителя" (оно имело общую длину от носа до кормы всего около восемнадцати метров), на борту которого находилось 126 человек (эту цифру оказалось трурдно проверить, хотя она кажется невероятной), духовная миссия вышла в море и добралась до Кадьяка в конце сентября 1794 года.

Галиот «Три Святителя», доставивший первую русскую миссионерскую группу на Аляску.

Среди прочих на борту судна расположилось более 60 человек промышленного люда, людей, нанятых шелиховской компанией заниматься различными видами промысла – отстрелом морских животных, приносящих мех, рыбной ловлей, строительством судов. Среди них были бывшие крестьяне, беглые каторжники, беглые солдаты. Именно с этой разношерстной массой, в подавляющем большинстве неграмотной, буйной и неуправляемой, предстояло иметь дело православной братии. Есть разные сведения о том, кто был на этом корабле. Сдается, что более верные данные представлены у Виктора Петрова. Это подтверждается при сравнении с отчетами духовной миссии. Вот эмоциональное описание Петрова: «Полон корабль, нагружен человеческими отбросами. Это так называемое пополнение, посылаемое Шелиховым на Кадьяк для культурного внедрения в толщу невежества и неверия... вместо вольных промышленных людей, нанимающихся по контракту, корабль забит ссыльными преступниками, которых Шелихов выторговал у сибирского губернатора. Обе стороны сделкой остались довольны. Губернатор избавился от группы бесполезных и опасных каторжан-головорезов, а Шелихов приобретает рабочие руки для своего правителя Баранова» (Виктор Петров. Колумбы российские. Повесть. Вашингтон, б. и., 1971, стр. 45). Еще не добравшись до Аляски, во время морского путешествия духовные отцы испытали жуткие часы пребывания на борту «Трех Святителей», где их встретили беспробудное пьянство, сквернословие, богохульство и разухабистые песни. Единственный способ противодействовать этому греховному поведению – это еще с большим рвением читать духовные книги и петь церковные песнопения, чтобы хоть как-то заглушить похабное поведение каторжан.

До прибытия на Кадьяк им удалось во время краткой остановки на острове Уналашка начать выполнять свою миссионерскую роль и окрестить более ста человек. Первые шаги ознаменовались большим успехов, так как местное население настолько охотно принимало православную веру, что сразу же после крещения на глазах уничтожало все шаманские атрибуты.

Вместе с судном «Три святителя» на Кадьяк прибыла бригантина «Святая Екатерина». Вместе они доставили 193 человека. Вот тут-то и начались мытарства как монахов, так и самого Баранова, надолго испортившие отношения между духовными лицами и администрацией Русской Америки. Мир самого Баранова и его социально-пестрое окружение – это замкнутое пространство с множеством людей психологически несовместимых. Отсюда неприязнь, граничащая с ненавистью друг к другу. К этому состоянию человеческих отношений на Кадьяке присоединились монахи, которым предстояло с первых дней их пребывания играть не последнюю роль. Как могли чувствовать себя люди, которые увидели вместо обещанных Шелиховым благоустроенных келий, несколько приземистых покосившихся изб и плачевного вида алеутских землянок, окруженных грязными, трудно проходимыми улицами? Дальше больше. Братию привели в казарму – единственное место, где можно было их разместить. «Тяжелый, спертый воздух встретил пришельцев. – пишет Петров, - Остро ударил в нос удушливый запах десятков потных, немытых людских тел с явной примесью сивушной вони. Видно было, что алкоголь в казарме не переводился. Вся казарма в виде одной огромной низкой комнаты была тесно заставлена койками, большая часть которых была занята телами промышленных. Кое-кто спал, тяжело развалившись на койке, кто-то храпел во всю мощь, кто-то громко разговаривал, и весь этот шум и гам беспрерывно сопровождался визгом и взрывами женского смеха. Промышленные развлекались с «девками»-алеутками.» (Виктор Петров. Колумбы российские. Повесть. Вашингтон, б. и., 1971,, стр. 47).

Бригантина Святая Екатерина. 1766 г. Построенна на Охотской верфи для исследования Аляски и берегов Тихого океана.

У архимандрита Иоасафа мы находим аналогичное описание: «...Удовольствие мое в том только состоит, что американцы (местные жители островов. – А.П.) отовсюду стекаются креститься. А русские не только не стараются приводить их к тому, но все способы употребляют расстраивать их. А причина тому та, что жизнь их развратная начала уличаться добрым поведением американцев. Я едва мог убедить некоторых промышленных жениться, а прочие и слышать не хотят. А девок держат все публично. Да еще не по одной, что служит к великой обиде американцев...» (Преподобный Герман Аляскинский. Жизнеописание. Составитель Сергей Корсун. Типография преп. Иова Почаевского. Свято-Троицкий Монастырь. Джорданвилль, Н.Й. 2002 г., стр. 11-12).

Подобные картины наблюдались постоянно, не только по прибытию монахов. Архимандрит ссылается на то, что у переселенных, имеется в виду, промышленных людей, также как и у монахов, тоже не хватает продовольствия, однако, в переполненных бараках «они целые ночи напролет проводят в пьянках и кутежах, распевая и танцуя. В первую среду Великого Поста они отказались исповедоваться до тех пор, пока не закончат кутеж» (Преподобный Герман Аляскинский. Жизнеописание. Составитель Сергей Корсун. Типография преп. Иова Почаевского. Свято-Троицкий Монастырь. Джорданвилль, Н.Й. 2002 г., стр. 12).

(Продолжение следует)

Проф. Александр Д. Портнягин