Чёрное утро 22 июня 1941 года, начало самой страшной войны в истории человечества.

Есть прекрасная песня композитора Матвея Блантера и поэта Александра Жарова – «Грустные ивы». Послушайте эту песню, пускай она звучит в этот день. 

В песне мы оплакиваем и прославляем героев того страшного дня.  Они погибли задолго до Победы, но без их подвига не настало бы 9 мая 1945 года…

Говорят: мы были не готовы к войне. Да если бы так, нашу страну смели бы за несколько месяцев – как смели благополучную и некогда грозную Францию.

Вспомним: в Первую Мировую Франция сражалась с Германией на равных. Французская военная машина в той войне выглядела не хуже российской, а государственное устройство, как это ни горько нам признавать, и вовсе оказалось крепче, чем империя Романовых. 

Но прошло двадцать лет после Версальского мира – и Советский Союз оказался единственной страной в мире, способной дать отпор такому могущественному, талантливому, отважному врагу, каким была гитлеровская Германия.Несколько предвоенных лет вся страна напрягала силы, создавая военную промышленность и армию. Между прочим, торговое сотрудничество с Германией (по существу – сырьё в обмен на технологии) значительно укрепило наш индустриальный потенциал.

Советский Союз был первой в мире страной, осудившей немецкий нацизм.

В нашей стране издавались первый антифашистские книги, выходили первые антифашистские фильмы – такие, как «Профессор Мамлок». Гитлер ещё в «Майн кампф» назвал Россию (тем более – большевистскую) своим главным стратегическим врагом. Он считал, что русский народ – неполноценный – своей государственностью обязан немцам… Никто в России (включая Сталина) ни минуты не сомневался, что война с гитлеровской Германией неизбежна.  Но мы были вынуждены пойти на пакт с Германией, потому что английские и французские дипломаты повернулись спиной к СССР.

Нужно было накопить силы… И 22 июня мы пропустили первый удар – болезненный, страшный. Для любого другого государства он стал бы сокрушительным.

У немцев была мощная идеология, придававшая им силы. Чёрная, порочная, дьявольская, но мощная идеология, которая за несколько лет возвысила тевтонов над мещанским болотцем Европы.

Россия противопоставила им ещё более крепкий сплав, в котором сочетались православные русские воинские традиции и советская пассионарность, вера в народ, который почувствовал себя в одном окопе с вождями.

Как известно, Сталин проводил на фронт троих сыновей и не оставил Москвы студёной осенью 1941-го. Мой прадед, московский рабочий, староста прихода Петропавловского храма на Преображенке, тогда тоже отказался от эвакуации. «Сталин в Москве, и нам бегать не пристало!» - сказал он. Его жена, моя прабабушка, погибла на строительстве укреплений. Дед, ушедший на фронт в первые дни войны, только после Победы узнал, что у него больше нет матери… Такие трагедии есть в каждой семье, это память нас объединяет – и друг с другом, и с нашим государством, которое неразменно. 

Началась Великая Отечественная война. Да, для нас это определение – Великая Отечественная – навсегда останется важнее, чем Вторая Мировая, в которой – до 22 июня – никто не мог тягаться с мечом нибелунгов. Наши отцы и деды сражались за Отечество, не щадили живота своего. Даже 22 июня мы не должны забывать, что они победили. Те, кто погиб в первые дни войны – тоже победители.

Для нас 22 июня – день поминовения павших героев и тех бойцов и командиров Великой Отечественной, которые ушли от нас уже после войны… Просим молитв и за здравие живых героев-фронтовиков. Не забудем, братья и сестры, их светлые имена. 

Арсений Замостьянов