Русское казачество, когда-то монолитная, глубоко православная военизированная общность, предстает сегодня хаотичной, дробной и слабо организованной толпой. Александр Нотин пытается разобраться – почему?

Традиция принимать в стенах Донского монастыря юных воспитанников казачьих кадетских корпусов сложилась недавно. Но сложилась, похоже, надолго. И это не просто «мероприятие для галочки». Видится в нем нечто большее.

Возможно, даже что-то жизненно важное для судеб возрождающегося в муках российского казачества, более важное, чем даже частые, но, увы, малопродуктивные знаки внимания к нему со стороны либеральных властей.   

Краеугольный вопрос звучит так: существует ли в России казачество или нет. То есть, конечно, физически оно вполне себе существует: людей в папахах, галифе с лампасами, крестами во всю грудь и иногда нагайками можно встретить где угодно и когда угодно. Отношение к ним неоднозначное. «Ряженые» и «гордецы» - брезгливо, сквозь зубы цедят критики «нового казачества», каковых немало и на самом высоком чиновном уровне. «Надежда России», «авангард народа Божия» - парируют их оппоненты, угадывая в казаках что-то действительно новое, живое, что-то яркое, независимое, отличное от обреченно–покорной забитости среднерусского населения. Не зря же «иудушка Троцкий» (не к ночи будет помянут!) в 20-х годах прошлого столетия столь яро настаивал на полном истреблении казачества как «единственной части русского народа, способной к самоорганизации»!

Наверное, каждая из этих точек зрения по-своему права. Не надо быть профессиональным историком, чтобы осознать: того, прежнего, коренного казачества, которое веками, верой и правдой  защищало южное «подбрюшье» России от беспокойных соседей и местных абреков, нет, и, по-видимому, уже никогда не будет. Одни казаки расстреляны «тройками» Троцкого, другие пали на Гражданке, третьи эмигрировали на Запад и их правнуки уже не говорят по-русски, четвертые, пройдя чистилище репрессий и принудительной коллективизации, превратились в «красных казаков»…. Получается, если судить строго и формально, казачества у нас вроде бы и нет. Но, с другой стороны, гены и историческая память неистребимы. Духовные основы этого народа (я не оговорился - за сотни лет эта общность выработала все идентификационные признаки народа-воина) никуда не делись, и дают о себе знать, хотя бы порой и в нелепых, переходных формах.

Современное казачество это сложная, пестрая и во многом противоречивая сила. Реестровые и нереестровые, атаманы и низовые, богатые и бедные, пророссийские и сепаратисты… всех не перечесть. Когда-то монолитная, глубоко православная военизированная общность предстает сегодня хаотичной, дробной и слабо организованной толпой. Почему?

Основных причин, думается, три. Первая – это разрыв исторической преемственности - семьдесят лет «красной империи» никуда не денешь. Вторая – разрушение казачьей потомственной экономической инфраструктуры. Третье – слабость духовных корней.

Все это делает весьма проблематичным быстрое «собирание» казачества из того наличного человеческого «материала», которым оно реально сегодня располагает. (Да и лукавое заигрывание властей в режиме «кнута и пряника» едва ли этому способствует).

Иное дело – казачья молодежь, особенно, воспитываемая в кадетских корпусах. Неся в себе задатки (гены и глубинную историческую память) истинного казачества, она в то же время готова жадно впитывать  и усваивать недостающие ее отцам и дедам духовные познания.

… В этот день мы засиделись допоздна. «Стороны» не желали расставаться. По военному подтянутые, одетые в новенькую, с иголочки форму воспитанники Шахтинского кадетского корпуса (Ростовская область) изо всех сил тянули руки, один за другим поднимались из-за стола, по-военному кратко представлялись и задавали вопросы… о Христе, душе, вере, вечной жизни, последней участи человека, заповедях, молитве, покаянии, бесплотных силах. Странные сны и жизненные ситуации, «спорные» моменты Евангелия и значение христианской символики, значение Иисусовой молитвы и влияние языческих СМИ на верующего человека – чего только не обсуждалось в этот вечер!

Держа марку «Переправы» (все-таки встреча происходила на нашей территории) и отбиваясь от шквала заковыристых вопросов, я успевал подивиться и порадоваться. Подивиться их неплохим знаниям основ православия, что не так уж часто встречается даже и в кадетских корпусах. Порадоваться тому, что у этих ребят есть такая неизбывная жажда духовного развития и просвещения. «Вот бы мне в их-то годы, - посетовал я про себя, - такую возможность!»

Судьба российского казачества, конечно, покрыта мраком. Но если у нас и есть перспектива, то в наибольшей степени она связана именно с этой чистой и здоровой порослью, которая в кратчайшие сроки (правда, не без помощи взрослых) может восполнить исторические потери своих предков-героев, чтобы стать закваской и авангардом народа Божия в России. 

Господи, помоги им и покрой Своею благодатью!

Александр Нотин