Странное дело, фильмы Андрея Тарковского, особенно «Андрей Рублев», «Сталкер», «Солярис» - кажется, все-таки исключительно для специалистов, актеров, режиссеров, критиков… Для немногих ценителей. Даже сегодня бросает в дрожь, когда смотришь их – так они правдивы, даже пророчески-точны…Страшно-больные, с каким-то угрюмым юродством, - они страстно искали своего зрителя, но не нашли. Никто, кроме больших специалистов по «языку кино» - не прислушался к Тарковскому-режиссеру. Невзирая на обилие премий, обыватель, хлопая в темноте кинозала откидными сидениями, вставал и уходил. Часто уходят и от Феллини. Фильмы Феллини – это какая-то смесь Фрейда, Юнга и … Тарковского. Это диковинный фокус, который совершенно неинтересен «широкому кругу», предпочитающему голливудский двумерный прокат набитый событиями, как тухлая рыбешка - червями.

И сколько я ни присутствовал на этих показах Тарковского - всегда оставалось едва ли с ползала… Эти дожди за дождями. Снега за снегами в «Андрее Рублеве», эта дурочка, убежавшая за монголом лишь за яркую епанчу и рогатый шлем… Убежала от Андрея Рублева. Чтобы стать седьмой женой монгола… Господи, прости, да уж не Россия ли эта – дурочка?

…После эмиграции Тарковского, сына его, шести лет, не пускали к отцу за границу, издевались этим «неотпусканием» к уже смертельно больному отцу. Тарковский без памяти любил ребенка. Нет ни одного фильма его, где не развивалась бы эта тема, тема взаимоотношений отца и сына, начиная от студенческой работы Тарковского «Каток и скрипка», его диплома, и кончая последним его «Жертвоприношением», где по смерти отца, тотчас заговаривает немой доселе сын, пускает зелень ветка, которую они, при живом отце, поливали.

Как-то на творческой встрече, прислали Тарковскому, записку из зала: «Любите ли вы детей?» - «Прежде всего», - был ответ. Сын все-таки встретился с умирающим Тарковским, наперекор всему, наперекор судьбе и тому трагическому вселенскому печальному неверию в добро, которым так полны его фильмы, - встретился уже в полные пятнадцать. Он приехал в Италию к Андрею, уже умирающему, и Тарковский, при смерти, не в силах был встретить сына в аэропорту, бился в кровати, ожидая сына.

Какой пронзительно-библейской печалью наполнена жизнь гениального русского режиссера Тарковского.

Фото с сайта http://www.1tvnet.ru 

Три кинематографических приза, в том числе и экуменический, получил за отца - сын. Сын прекрасно справился с этим ответственным делом, он нашел что сказать, просто и естественно, как мог – на лощеную и избалованную аудиторию. «Немой» сын заговорил, зазеленела поливаемая ими ветка. Жертвоприношение свершилось. Аминь.

Но вот это кровное презрение властей, их презрение – тайных с Богом связующих нитей, - оно не минует, не пребудет незаметным. В. Высоцкий, А. Тарковский и В. Шукшин были дружны так крепко, что эту дружбу иногда принимали за вражду. Отношения истинные для обывателя зачастую незаметны и непонятны. Само творчество - как обоюдоострый нож. Проследите судьбы удерживающих свой талант «за крылья» и сравните их с судьбами - да вот тех же Ягод, Ежовых, Берия…. Не удивляйтесь, что весы останутся наравне по трагизму и наполненности горчайшими подробностями их судеб. Одни служили Богу, были его сотворцами. А другие – дьяволу. На поле боя не бывает, не обходится без раненых, в том числе и смертельно…

И вот поражает это обилие талантливых людей в роду Тарковских, - поэтического, кинематографического, прозаического, научного … не удивлюсь, если откроется, что и священнического дара…

Василий Киляков